Фруг Семен Григорьевич - Стихотворения

;  Разом выльет душа все созревшие в ней

  

  

   Бесконечные, тяжкие муки...

  

  

   Уноси мою душу в ту чудную даль,

  

  

   Где степь золотая лежит На просторе -

  

  

   Широка, как моя роковая печаль,

  

  

   Как мое безысходное горе!..

  

  

   <1885>

  

  

  

   239. В КАПИЩЕ

  

   Торжественней звучит жрецов унылый хор;

  

   Стихает баядер неистовая пляска;

  

   Усталым пламенем горит их дикий взор,

  

   И гаснет на щеках горячечная краска.

  

   Уж каплет медленней душистая смола

  

   Из вазы бронзовой на уголь раскаленный,

  

   И тихо крадется таинственная мгла

  

   По нишам и углам божницы золоченой...

  

   А в нишах по стенам сидит недвижный ряд

  

   Гранитных идолов. Их каменные очи

  

   Сквозь сумрак на меня загадочно глядят.

  

   Мне жутко в этой мгле, мне душно, - но нет мочи

  

   Уйти от взора их: какой-то тайный страх

  

   Уста мои сковал. Без мысли и без слова

  

   Гляжу на лица их, померкшие сурово, -

  

   Гляжу, и мнится мне -на мертвых их устах

  

   Улыбка жалости и едкого презренья

  

   Зазыблилась слегка, застыла без движенья,

  

   И шепот медленный, как мерный шум дождя

  

   В безветрии ночном, души моей коснулся:

  

   "...Безумный человек, безумное дитя!..

  

   От этих стен, как цепь, далёко протянулся

  

   Столетий ряд: звено последнее лежит

  

   На паперти того сияющего храма,

  

   Где ярким пламенем иной алтарь горит,

  

   Клубятся облака иного фимиама;

  

   И бог иной царит в могучем храме том, -

  

   Не идол каменный, объятый мертвым сном,

  

   Без власти и без сил, без ласки, без ответа, -

  

   Но вечный и живой, взирающий кругом

  

   С улыбкой благостной участья и привета,

  

   Бог мира и любви, бог истины и света.

  

   Не правда ль, перед ним и жалок, и смешон

  

   Весь этот ветхий мир, весь блеск, и шум, и звон,

  

   И наши алтари, и гимны, и куренья?..

  

   Но там, у вас, скажи, умолк ли плач и стон?

  

   Рассеян ли кошмар бессилья и сомненья?

  

   О, да! Кому ж грустить, кому же плакать там,

  

   Где всё, что истинно, правдиво и прекрасно,

  

   Так близко разуму, так дорого сердцам,

  

   А взорам так светло, отчетливо и ясно?

  

   О, там - не правда ли? - и радости светлей,

  

   И нет там ни тоски, ни гнева, ни печали?

  

   Скажи, - ведь люди там давно уже познали,

  

   Чем сделать жизнь свою и шире, и полней?

  

   Какие ж там должны поля цвести! Какие

  

   Долины зеленеть, сады благоухать

  

   И песни звонкие, свободные, живые

  

   В тех рощах и полях рождаться и звучать!

  

   Скажи... Но что с тобой? Зачем в тоске бесплодной

  

   Ты голову склонил, вздыхая и грустя?

  

   Ты стонешь... Где? Пред кем? Ты, гордый и свободный,

  

   Ты слезы льешь... На что? На камень наш холодный?..

  

   О, бедный человек! О, бедное дитя!.."

  

   Между 1884 и 1887

  

  

  

   240. В УКРАЙНЕ

  

  

   В степи привольной без дороги

  

  

  

  Брожу один порой ночной.

  

  

   Вдали днепровские пороги,

  

  

   Полны неведомой тревоги,

  

  

  

  Грохочут громкою волной.

  

  

   Унылый явор чутко дремлет;

  

  

  

  Курганов сумрачную цепь

  

  

   Глубокий, мирный сон объемлет,

  

  

   И шуму волн днепровских внемлет

  

  

  

  Кругом темнеющая степь.

  

  

   Но чу! над старою могилой

  

  

  

  Мелькнула искра в мгле ночной...

  

  

   В кустах пронесся шум унылый...

  

  

   Певца Украйны образ милый

  

  

  

  Проходит тихо предо мной:

  

  

   Глубокий, скорбный взор, мерцая,

  

  

  

  Скользит задумчиво по мне;

  

  

   Струна бандуры, замирая,

  

  

   Как на заре струя речная,

  

  

  

  Дрожит и стонет в тишине.

  

  

   Звенит струна, дрожит, рыдает,

  

  

  

  И звонкий, острый, жгучий стих

  

  

   Из волн созвучий выплывает

  

  

   И знойным блеском наполняет

  

  

  

  Холодный сумрак дум моих.

  

  

   Звучит бандура... В мраке тонет

  

  

  

  Курганов сумрачная цепь;

  

  

   К могилам вербы ветки клонят,

  

  

   И - мнится - тихо, тихо стонет

  

  

  

  Кругом темнеющая степь...

  

  

   Между 1884 и 1887

  

  

  

  241. ВЕСТНИКИ ВЕСНЫ

  

  

   Посмотри, в лазури ясной,

  

  

   Шумной радости полны,

  

  

   Снова стаей суетливой

  

  

   Реют вестники весны.

  

  

   Суетливой стаей вьются,

  

  

   И щебечут, и шумят.

  

  

   Снег последний быстро тает.

  

  

   Громы первые гремят.

  

  

   Чьи-то звуки; чьи-то песни

  

  

   Льются с радужных высот.

  

  

   Чей-то голос, нежный, милый,

  

  

   В даль звенящую зовет...

  

  

   Слушай, слушай!.. Эти звуки

  

  

   С нив, долин, лесов и гор...

  

  

   Ах, уйти, уйти бы в поле,

  

  

   В степь, на волю, на простор!

  

  

   Сны последние развеять,

  

  

   Цепь последнюю порвать...

  

  

   Крикнуть, свистнуть, грянуть песней,

  

  

   Засмеяться... зарыдать!..

  

  

   Между 1884 и 1887

  

  

  

   242. FATA MORGANA

  

   Не там, где небеса палящим пышут зноем,

  

   Исполнены немой, безжизненной тоски;

  

   Где красной пеленой, объятые покоем,

  

   Безбрежно стелются горячие пески;

  

   Не там, где караван, томимый жаждой жгучей,

  

   Уныло тянется по россыпи горючей,

  

   И смуглый сын степей, угрюмый бедуин,

  

   Пытливый, чуткий слух напрасно напрягает

  

   И, каждый звук ловя, с тоскою озирает

  

   Безжизненную ширь сверкающих равнин, -

  

   Не там, но в тихий час под бледною зарею,

  

   В прохладной, сочной мгле пестреющих долин,

  

   Под небом севера, мне грезится порою

  

   Воздушный сонм теней и призрачных картин...

  

   Прощайте все, с кем пил я чашу круговую

  

   За славу шумную, венки и алтари:

  

   От грез моих былых иду я в даль немую,

  

   Иных ищу цветов, я жду иной зари...

  

   Иная грезится мне Слава - там, за далью

  

   Неведомых равнин... Не пламенем и сталью,

  

   Не силой куплена, жестокой и слепой;

  

   В скрижалях мудреца, в созвучиях поэта

  

   Великой вестницей добра, свободы, света

  

   Является она пред чуткою толпой.

  

   Венок ее сплетен не из цветов могильных,

  

   Не над обломками возносится она,

  

   Есть слуги у нее, но нет рабов бессильных,

  

   Молитва есть без слез, веселье без вина...

  

   Не шумен пир ее, но вольная дорога

  

   Ведет к ее столу. Не спрашивают там:

  

   Где родина твоя? В какого веришь бога?

  

   Кому служил твой меч, курился фимиам?..

  

   Придите все, кто жил, со злом и тьмою споря,

  

   Кто, к истине стремя все помыслы свои,

  

   Хоть каплю счастья влил в поток людского горя,

  

   Хоть малое свершил для правды и любви!..

  

   Между 1884 и 1887

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  Настоящий сборник преследует цель дополнить представление о массовой поэзии 1880-1890-х годов, которой посвящены другие тома Большой серии "Библиотеки поэта". За пределами сборника оставлены поэты того же периода, уже изданные к настоящему времени отдельными сборниками в Большой серии "Библиотеки поэта" (П. Ф. Якубович, А. Н. Апухтин, С. Я. Надсон, К. К. Случевский, К. М. Фофанов, А. М. Жемчужников); не включены в сборник произведения поэтов, вошедших в специальные тома Большой серии: "Революционная поэзия (1890-1917)" (1954), "Поэты-демократы 1870-1880-х годов" (1968), "Вольная русская поэзия второй половины XIX века" (1959), "И. З. Суриков и поэты-суриковцы" (1966) и др. За пределами сборника оставлены также поэты конца XIX века, имена которых были известны в свое время по одному-двум произведениям, включенным в тот или иной тематический сборник Большой серии (например, В. Мазуркевич как автор слов известного романса "Дышала ночь восторгом сладострастья...", включенного в состав сборника "Песни и романсы русских поэтов", 1965).

  Составители настоящего сборника не стремились также ни повторять, ни заменять имеющиеся многочисленные стихотворные антологии, интерес к которым на рубеже XIX-XX веков был очень велик. Наиболее крупные из них: "Избранные произведения русской поэзии" В. Бонч-Бруевича (1894; изд. 3-1908), "Русские поэты за сто лет" А. Сальникова (1901), "Русская муза" П. Якубовича (1904; изд. 3 - 1914), "Молодая поэзия" П. Перцова (1895) и др. Во всех этих сборниках поэзия конца века представлена достаточно широко. Следует, однако, заметить, что никаких конкретных целей - ни с тематической точки зрения, ни со стороны выявления каких-либо тенденций в развитии поэзии - составители этих и подобных изданий, как правило, перед собой не ставили. {Исключение представляет лишь сборник, составленный П. Перцовым и ориентированный, как видно из заглавия, на творчество поэтов начинающих. О трудностях, возникших при отборе имен и определении критериев отбора, П. Перцов подробно рассказал в своих "Литературных воспоминаниях" (М.-Л., 1933, с. 152-190).} Столь же общий характер имеет и недавняя хрестоматия "Русские поэты XIX века" (сост. Н. М. Гайденков, изд. 3, М., 1964).

  В задачу составителей данного сборника входило прежде всего дать возможно более полное представление о многообразии поэтического творчества и поэтических исканий 1880-1890-х годов. Этим и объясняется известная пестрота и "неоднородность" в подборе имен и стихотворных произведений.

  Главная трудность заключалась в том, чтобы выбрать из большого количества имен те, которые дали бы возможность составить характерное представление об эпохе в ее поэтическом выражении (с учетом уже вышедших в Большой серии сборников, перечисленных выше, из числа которых на первом месте следует назвать сборник "Поэты-демократы 1870-1880-х годов").

  Для данного издания отобраны произведения двадцати одного поэта. {Некоторые поэты, включенные в настоящий сборник, вошли в состав книги "Поэты 1880-1890-х годов", выпущенной в Малой; серии "Библиотеки поэта" в 1964 г. (вступительная статья Г. А. Бялого, подготовка текста, биографические справки и примечание Л. К. Долгополова и Л. А. Николаевой).} Творчество каждого из них составители стремились представить с возможной полнотой и цельностью. Для этого потребовалось не ограничиваться примерами творчества 1880-1890-х годов, но в ряде случаев привести и стихотворения, созданные в последующие десятилетия - в 1900-1910-е годы, а иногда и в 1920-1930-е годы. В результате хронологические рамки сборника несколько расширились, что позволило отчетливей выявить ведущие тенденции поэтического творчества, складывавшиеся в 1880-1890-е годы, и те результаты, к которым они в конечном итоге привели.

  При отборе произведений составители старались избегать "крупных" жанров - поэм, стихотворных циклов, драматических произведений. Несколько отступлений от этого правила сделаны в тех случаях, когда требовалось с большей наглядностью продемонстрировать особенности как творческой эволюции поэта, так и его связей с эпохой. Сюда относятся: Н. М. Минский (драматический отрывок "Последняя исповедь", поэма "Гефсиманская ночь"), П. С. Соловьева(поэма "Шут"), С. А. Андреевский (поэма "Мрак"). В число произведений Д. С. Мережковского включен также отрывок из поэмы "Смерть", а в число произведений Н. М. Минского - отрывок из поэмы "Песни о родине".

  В сборник включались преимущественно оригинальные произведения. Переводы помещались лишь в тех случаях, если они были характерны для творческой индивидуальности поэта или если появление их связано было с какими-либо важными событиями общественно-политической жизни (см., например, переводы Д. Л. Михаловского, С. А. Андреевского, А. М. Федорова, Д. П. Шестакова и некоторых других).

  В основу расположения материала положен хронологический принцип. При установлении порядка следования авторов приняты во внимание время начала творческой деятельности, период наибольшей поэтической активности и принадлежность к тем или иным литературным течениям. Стихотворения каждого автора расположены в соответствии с датами их написания. Немногочисленные отступления от этого принципа продиктованы спецификой творчества того или иного поэта. Так, в особые разделы выделены переводы Д. Л. Михаловского и Д. П. Шестакова, сонеты П. Д. Бутурлина.

  Даты стихотворений по возможности уточнены по автографам, письмам, первым или последующим публикациям и другим источникам. Даты, указанные в собраниях сочинений, как правило, специально не оговариваются. Даты в угловых скобках означают год, не позднее которого, по тем или иным данным, написано произведение (как правило, это время его первой публикации).

  Разделу стихотворений каждого поэта предшествует биографическая справка, где сообщаются основные данные о его жизни и творчестве, приводятся сведения о важнейших изданиях его стихотворений.

  Были использованы архивные материалы при подготовке произведений С. А. Андреевского, К. Р., А. А. Коринфского, И. О. Лялечкина, М. А. Лохвицкой, К. Н. Льдова, Д. С. Мережковского, П. С. Соловьевой, О. Н. Чюминой, Д. П. Шестакова. В ряде случаев архивные разыскания дали возможность не только уточнить дату написания того или иного стихотворения, но и включить в текст сборника никогда не печатавшиеся произведения (ранние стихотворные опыты Д. С. Мережковского, цикл стихотворений К. Н. Льдова, посвященных А. М. Микешиной-Баумгартен). На архивных материалах построены биографические справки об А. Н. Будищеве, А. А. Коринфском, И. О. Лялечкине, Д. М. Ратгаузе, Д. П. Шестакове. Во всех этих случаях даются лишь самые общие указания на архив (ПД, ГПБ, ЛБ и т. д.). {В биографической справке о Д. П. Шестакове использованы, кроме того, материалы его личного дела, которое хранится в Государственном архиве Татарской АССР (Казань).}

  Стихотворения печатаются по тем изданиям, в которых текст впервые окончательно установился. Если в последующих изданиях стихотворение иередечатьшалось без изменений, эти перепечатки специально не отмечаются. В том случае, когда произведение после первой публикации печаталось без изменений, источником текста для настоящего издания оказывается эта первая публикация и данное обстоятельство в каждом конкретном случае не оговаривается. Специально отмечаются в примечаниях лишь те случаи, когда первоначальная редакция претерпевала те или иные изменения, произведенные автором или возникшие в результате цензурного вмешательства.

  Примечания строятся следующим образом: вслед за порядковым номером идет указание на первую публикацию произведения, {В связи с тем, что в сборник включены представители массовой поэзии, произведения которых печатались в большом количестве самых разных изданий, как периодических, так и непериодических, не всегда с абсолютной достоверностью можно утверждать, что указанная в настоящем сборнике публикация является первой. Это относится прежде всего к произведениям, приводимым по стихотворным сборникам.} затем следуют указания на все дальнейшие ступени изменения текста (простые перепечатки не отмечаются), последним обозначается источник, по которому произведение приводится в настоящем издании (он выделяется формулой: "Печ. по..."). Далее следуют указания на разночтения по сравнению с автографом (или авторским списком), данные, касающиеся творческой истории, историко-литературный комментарий, пояснения малоизвестных реалий и т. п.

  Разделы, посвященные А. Н. Будищеву, П. Д. Бутурлину, К. Н. Льдову, Д. С. Мережковскому, Н. М. Минскому, Д. Л. Михаловскому, Д. М. Ратгаузу, П. С. Соловьевой, Д. П. Шестакову, подготовил Л. К. Долгополов; разделы, посвященные С. А. Андреевскому, А. А. Голенищеву-Кутузову, К. Р., А. А. Коринфскому, М. А. Лохвицкой, И. О. Лялечкину, С. А. Сафонову, А. М. Федорову, С. Г. Фругу, Д. Н. Цертелеву, Ф. А. Червинскому, подготовила Л. А. Николаева; раздел, посвященный О. Н. Чюминой, подготовил Б. Л. Бессонов.

  

  

  СОКРАЩЕНИЯ, ПРИНЯТЫЕ В ПРИМЕЧАНИЯХ

  BE - "Вестник Европы".

  ВИ - "Всемирная иллюстрация".

  ГПБ - Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).

  ЖдВ - "Журнал для всех".

  ЖО - "Живописное обозрение".

  КнНед - "Книжки "Недели"".

  ЛБ - Рукописный отдел Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина.

  ЛН - "Литературное наследство".

  ЛПкН - "Ежемесячные литературные приложения к "Ниве"".

  МБ - "Мир божий".

  Набл. - "Наблюдатель".

  НВ - "Новое время".

  ОЗ - "Отечественные записки".

  ПД - Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР.

  ПЖ - "Петербургская жизнь".

  РБ - "Русское богатство".

  РВ - "Русский вестник".

  РМ - "Русская мысль".

  РО - "Русское обозрение".

  СВ - "Северный вестник".

  СМ - "Современный мир".

  

  

  

  

  С. Г. Фруг

  Стих. 1885 - Стихотворения, СПб., 1885.

  ДиП - Думы и песни. Стихотворения. 1884-1887, СПб., 1887.

  Стих. 1889 - Стихотворения. 1881-1889, т. 1, изд. 2, СПб., 1889.

  Стих. 1897 - Стихотворения, тт. 1-3, СПб., 1897.

  

  

  

   СТИХОТВОРЕНИЯ

  232. Стих. 1885, с. 1.

  233. Стих. 1885, с. 15, без эпиграфа; Стих. 1889, с эпиграфом. Печ. по Стих. 1897, т. 1, с. 13, в разделе "На библейские темы". Прометей (греч миф.) - титан-богоборец, защитник людей, научивший их пользоваться огнем. В наказание за это был прикован к скале, где каждое утро орел клевал его печень. Скрижали - каменные плиты, на которых было выбито десять заповедей пророка Моисея (см. примеч. 167). Второзак<оние> - название пятой книги Моисея в Библии, представляющей повторение законов, изложенных в предшествующих книгах. Главное содержание книги составляют беседы Моисея с народом.

  234. Стих. 1885, с. 36. Эпиграф из поэмы Лермонтова "ИзмаилБен".

  235. Стих. 1885, с. 45.

  236. Стих. 1885, с. 60.

  237. Стих. 1885, с. 61. Печ. по Стих. 1897, т. 1, с. 161, в разделе "Листки из дневника".

  238. Стих. 1885, с. 75, в разделе "Элегии". Печ. по Стих. 1897, т. 1, с. 14, в разделе "На библейские темы". Иеремиада - библейский рассказ о плаче пророка Иеремии по поводу разрушения Иерусалима египтянами и вавилонянами. Положено на музыку П. Т. Глушковым, Е. Н. Греве-Соболевской, Ю. С. Сахновским, А. А. Жнляевым.

  239. ДиП, с. 3. Печ. по Стих. 1897, т. 3, с. 31, в разделе "Думы и элегии".

  240. ДиП, с. 28. Печ. по Стих. 1897, т. 3, с. 141, в разделе "В поле". В ДиП после ст. 5 была дополнительная строфа:

  

  

   Над беспредельными степями,

  

  

   На темном куполе небес

  

  

   Горят лучистыми толпами

  

  

   Светила ночи. Над волнами

  

  

   Туман клубится... Хмурый лес. Вместо ст. 11-13:

  

  

   И я брожу, и всею силой,

  

  

   И всей бездонной глубиной

  

  

   Души ловлю я шум унылый. Певца Украйны образ милый. Имеется в виду Т. Г. Шевченко.

  241. ДиП, с. 41. Положено на музыку И. Соколом.

  242. ДиП, с. 123, в разделе "Песни скорби". Печ. по Стих. 1897, т. 3, с. 75, в разделе "Думы и элегии". В ДиП после последнего ст. было.

  

  

  И вот идут они - с восхода и заката,

  

  

  С полуденных полей, от северных снегов,

  

  

  И в шумном хоре их я слышу голос брата,

  

  

  Освобожденного от вековых оков...

  

  

  И он идет туда!.. И он... Увы! я знаю,

  

  

  Далек и, может быть, несбыточен мой сон,

  

  

  Но, боже! этим сном я жизнь свою питаю,

  

  

  Когда и мрак, и смерть ползут со всех сторон...

  

  

  Как светлый херувим на сумрачных могилах,

  

  

  Мечта заветная встает передо мной...

  

  

  Не дай же ей сойти с небес моих унылых,

  

  

  Не дай померкнуть ей в душе моей больной. Fata Morgana (лат.) - мираж.