Дживелегов Алексей Карпович - Никколо Макиавелли

оящим делом.

   Энергия Макиавелли Италию не спасла. И не пришлось ему вложить в руки "principe nuovo" победный меч, повергающий в прах врагов итальянского единства. Теперь все кандидаты в principe были в лагере врагов единства, и само единство ушло в область несбыточной надолго мечты. Почему?

   Потому ли только, что Климент был нерасчетливо скуп и по-глупому труслив, потому ли, что ему не хватало ни ума, ни энергии, чтобы справиться с положением? Потому ли только, что герцог Урбинский и Гвидо Рангоне почти явно изменяли, а во Флоренции кардинал Пассерини путался и не знал, что делать? Или были другие причины, более глубокие, которых ни Макиавелли, ни Гвиччардини, едва ли не самые острые умы во всей Италии, не видели?

   Конечно, будь на месте Климента VII Юлий II, будь во главе венецианских войск не герцог Урбинский, а Бартоломео Альвини, будь во главе папской армии не Рангоне, а Джованни Медичи, Рим, быть может, не был бы взят. Но общего хода событий изменить было нельзя. Италия была обречена. Ее самостоятельное политическое бытие должно было надолго кончиться. Разница могла быть лишь в том, что в Милане сидели бы не испанские губернаторы, а французские. И причины этой неизбежной обреченности для Макиавелли и Гвиччардини были ясны лишь отчасти.

   Макиавелли правильно указывал, чт{о} нужно для спасения Италии от "варваров". Единство и национальная армия. Единая Италия со своей армией, не зависящей от интересов отдельных тиранов, всяких д'Эсте, Гонзага, делла Ровере, подчиненной единой воле principe, была бы способна бороться с любой страной Европы как равная с равной. Ни то ни другое не оказалось возможно.

   Во-первых, милиция. Когда Кине говорит [415] о роли Макиавелли в 1526-1527 годах, ему приходит на память французская революция: и Дантон, и Сент-Жюст, и Карно, и четырнадцать армий, и многое другое. Прекрасный повод для параллели. Почему французы могли выставить на фронт четырнадцать армий, а обширная Папская область и богатая Тоскана вместе не могли выставить даже одной? Гвиччардини, который знал свою Романью, совершенно определенно объявил, что вооружить население Романьи - значит снарядить вспомогательный отряд для императора, потому что половина населения провинции будет больше слушаться императора, чем папу, своего государя. Макиавелли с ним не спорил. Объявить то, что французская революция называла la levee en masse, в Тоскане было невозможно и по другой причине. Флоренция была полноправной госпожой, остальное население Тосканы было бесправно. Во Флоренции при Содерини всеми правами пользовались только 3000 человек, при Медичи - раз в десять меньше. Остальные города: Пиза, Ареццо, Прато, Пистоя, Эмполи, Ливорно, - все другие, все сельское население прав не имели. Флорентийская буржуазия не желала делиться властью ни с кем, хотя знала очень хорошо, какое царит из-за этого недовольство в городах и в деревне. Пиза лишь недавно была покорена после четырнадцатилетней войны. Ареццо бунтовал и отпадал от Флоренции. В Пистое и Прато происходили волнения. Деревня была неспокойна. Дать всему этому населению оружие не значило ли тоже подготовить подкрепление для императора или для французского короля? Опыт Ordinanza при Содерини, так позорно закончившийся в Прато, не давал больших поводов для оптимизма.

   Макиавелли нигде в своих сочинениях не ставит вопроса, из-за чего армия сражается - не в каждом отдельном случае, а вообще. В "Discorsi" нет главы, посвященной анализу экономической основы римской военной мощи. В "Arte della guerra", в конце четвертой книги [416], речь идет о том, что должен делать полководец, чтобы заставить солдат идти в бой в том или другом сражении, и приводятся, в сущности, примеры, как генералы обманывали солдат или действовали на их суеверие, чтобы поднять у них дух. Под конец, однако, указывается, что лучшее средство пробудить в бойцах упорство - показать им воочию, что они перед альтернативой: победить или погибнуть. И говорится: "Это упорство возрастает вследствие веры в полководца и любви к нему и любви к родине... Любовь к родине - чувство прирожденное ($ 260 Х causato dalla natura)". Любовь к родине, следовательно, учитывается, и было бы странно, если бы она не учитывалась: древние историки ведь говорили о ней без конца. Но нет ни малейшей попытки ее проанализировать. Солдаты французской революции шли на врага ведь тоже побуждаемые патриотизмом, l'amour sacrИ de la patrie, но мы знаем, что такое патриотизм революционных солдат. Французская революция дала третьему сословию равноправие и избавила его от королевской опеки, освободила крестьян от крепостного права и дала им землю и волю. Там не думали, что патриотизм - чувство прирожденное, и патриотизм создавали. Солдаты революции дрались за то, чтобы у них не отняли даров революции. Даже в самой Флоренции XVI века в разные моменты граждане республики относились к войне по-разному. При Содерини они шли в милицию, но сражались плохо. В 1526-1527 годах они трусили и не пошевелились, а в 1530-м, в последней борьбе против папы и императора, бились героями, потому что в последней республике ожила частица демократической души Савонаролы, и к власти были приобщены более широкие круги, чем при Содерини.

   Макиавелли, конечно, не мог знать ни про французскую революцию, ни про эпопею 1530 года. Но история итальянских коммун давала сколько угодно фактов, из которых при надлежащем анализе было нетрудно получить те же выводы. У Макиавелли их не оказалось, потому что его классовая настроенность затемнила столь ясный обычно его анализ.

   Макиавелли не додумался до того, что патриотизм представляет собою тоже классовое чувство, что у разных групп населения одного и того же государства патриотизмы могут быть различны. Его классовая природа делала его патриотом флорентийским и общеитальянским, классовая природа романьольского крестьянина могла делать его патриотом и венецианским, и даже имперским, а классовая природа пизанского жителя могла делать и делала его патриотом французским. Экономика Италии по причинам, которые уже указывались, не могла еще создать единого патриотизма, подобно тому как сделала это экономика Франции, разумно направленная монтаньярским Конвентом, в 1793 году.

   Макиавелли вводила в заблуждение его классовая идеология, идеология представителя торгово-промышленной буржуазии, и он был склонен своим настроениям придавать характер общий. Он не подумал, что сначала нужно устранить неравноправность во Флоренции и на ее территории и заинтересовать в победе над врагом все население. А если и подумал, то не решился этого сказать, потому что знал, как это будет встречено его собственной группой. Точно так же Жиронда не хотела дать крестьянам то, чего они требовали, и потому не могла по-настоящему организовать армию, пока была у власти.

   И единству Италии мешала в конечном счете та же экономика. Если бы Венеция искренне, без страха пошла на союз с папой и Флоренцией в 1526 году, герцог Урбинский, ее кондотьер, не посмел бы держаться того образа действий, который привел Лигу к поражению. Но Венеция не могла не бояться Флоренции и особенно папы. То, что для Макиавелли, флорентийского буржуазного патриота, было спасением - вся программа "нового государя", - то для венецианского буржуазного патриота было катастрофой, ибо объединение Италии в условиях того момента означало для Венеции потерю самостоятельности и превращение из царицы Адриатики в провинциальный порт: меч "нового государя", разделавшись с мелкими, должен был обрушиться в первую голову на нее. Наконец, какими аргументами можно было заставить служить делу объединения этих мелких: Феррару, Мантую, Урбино, Сиену, Лукку и пр.? Ведь они должны были пасть первой его жертвой. Ведь недаром Альфонсо д'Эсте посылал пушки Фрундобергу, Франческо Мариа, щадил ландскнехтов, а Федериго Гонзага старался их выручить. Если бы экономика Италии была благоприятна объединению, она бы сломила и местные сепаратизмы, и династические интересы тиранов, как сломила их в XIX веке. В XVI веке она для этого не созрела.

   Вот почему в тот момент "из пламя и света рожденное слово", последняя глава "Principe", "марсельеза XVI века", повисла в воздухе без отклика.

   Цель, которую ставил себе Макиавелли, которой он добивался со всей страстью, стремясь к которой он раскрыл такие сокровища воли, темперамента и энергии, достигнута не была.

   Ренессанс завещал задачу политического возрождения Италии Risorgimento, a писал его завещание Никколо Макиавелли.

  

  

  

  

  

   319 Приложен к изданию "Discorsi" 1540 г., воспроизведен при собрании сочинений 1550 г. ("La Testina").

   320 Lettere familiari di N. Machiavelli publicate per cura di Ed. Alvisi (ed. integra), 1883. Письмо 3. Цифра впредь всегда будет означать порядковый номер письма в сборнике Альвизи.

   321 Хотя много потрачено ученого остроумия для доказательства противного.

   322 3а исключением разве наименее ответственных миссий, вроде пьомбинской.

   323 Lett fam 88, от Филлипо Казавеккиа, о котором будет речь ниже.

   324 Lett. fam., 122.

   325 Последний терцет сонета Петрарки С II, причем третий стих цитирован неточно. У Петрарки - не sfogare - облегчить, a celare - скрыть. Впрочем, и слово sfogare, которое Стендаль находил таким многомысленным и удивительным, стоит тут же, в восьмой строке сонета. Стендаль превосходно чувствовал горечь, пропитывавшую все существо Макиавелли. Про "Мандрагору" он говорил, что она была бы превосходной комедией, если бы автор ее был более веселым человеком ("Histoire de la peinture en Italie", ed. 1868, II).

   326 Lett. fam., 106, 27 декабря 1509.

   327 Никколо нисколько не смущали в письмах Биаджо ласковые cazo v'in culo по его адресу или сердитые li venga il cacasangue nel forame, сопровождавшие рассказ о товарище, из-за которого канцелярия получила разнос от Синьории, или подробные донесения ему о том, какие опустошения производит среди общих знакомых французская болезнь. Никколо отвечал своим "страдиотам", по-видимому, тем же. Руффини пишет ему (Lett. fam., 29): "Ваши письма к Биаджо и к другим доставили всем огромное удовольствие, а словечки и шуточки (li motti et facetie) заставили нас хохотать так, что мы чуть не вывернули себе челюстей". Душевнее других относился к нему Биаджо.

   328 Гвиччардини это немного даже обижало, особенно под конец. В одном из писем он просит Никколо прекратить пышное титулование, шутливо угрожая, что будет отвечать ему тем же. "Бросьте же титулы, - пишет он, - и мерьте мои теми, каких вы хотели бы для себя" (Lett. fam., 193, август 1525).

   329 "Storia Fior". Ed. Le Monnier, 1888, t. I, c. 200, кн. IV, гл. 15.

   330 Lett. fam., 55 и 79.

   331 Lett. fam., 179.

   332 "Discorsi", I, 3 и 9; "Principe", 17. Оговорка ("Discorsi", I, 27), что "люди чрезвычайно редко бывают или совсем дурными, или совсем хорошими" (по поводу Джан Паоло Бальони), имеет, как увидим ниже, особый смысл и не ограничивает основного суждения.

   333 Цит. у Villari, I, 377.

   334 См. Villari, II, 204.

   335 О том, как Макиавелли нуждался, мы знаем из писем его к племяннику Джованни Верначчи (Lett. fan., 160 и ряд следующих). Некоторый доход принесли ему хлопоты в Риме по делам Донато дель Карно, о котором будет речь ниже (Lett. fam., 152, от Баттисты делла Палла). "Жизнь Каструччо", полная тенденциозных измышлений, была написана для оправдания претензий на господство в Лукке наследников Паоло Гуиниджи и едва ли не была ими оплачена. См. Winkler, Castruccio Castracani (1897), с. 2-3. Об этом см. ниже в примечаниях к переводу "Жизни Каструччо".

   336 "Scis quam dicam etc. Lungo Arno da le Grazie". Это та, которая, по словам друзей, ждет его "a ficha aperta" (Lett. fam., 13).

   337 Lett. fam., 105. "Желудок, не будучи в состоянии вынести такой удар, содрогнулся и от сотрясения раскрылся" ("Lo stomacho per non poter sopportare taie offesa tucto si commesse et commosso $ 214 oprР"). Описана женщина с таким зверским натурализмом, что тошнит читать. Но нет оснований предполагать, как это делают биографы (Villari, II, 289; Tommasini, I, 484), что весь эпизод не более как чисто литературная выдумка: слишком много в письме неподдельной Макиавеллевой горечи.

   338 Lett. fam., 150. О Ричче см. ниже.

   339 Lett. fam., 16: "Non posse te nullo pacto in Galia nisi magno cum discrimine civersari, propterea quod istic pedicones et pathici vexantur lege acriter". (Ты ни за что не смог жить в Галлии, не подвергая себя большой опасности, ибо тут любители мальчиков и развратники сурово преследуются законом. - {Ред.}) От Агостино Веспуччи. Макиавелли был в это время во Франции.

   340 В ближайшие два-три года после катастрофы, лишившей Никколо места в обществе, Франческо Веттори, дипломат и историк, был его главным корреспондентом. Большинство их писем посвящены обсуждению политических вопросов, прежде всего возраставшей с каждым годом опасности порабощения Италии чужеземцами. Для Макиавелли его письма служили этюдами к большим работам, а Веттори козырял идеями Никколо в Ватикане. Когда высокая политика надоедала, друзья писали о другом.

   341 Lett. fam., 139.

   342 Lett. fam., 144.

   343 Lett. fam., 141 и 143.

   344 Lett. fam., 158.

   345 Свидетельство внука, Дж. Риччи (см. Tommasini, II, 904). Подлинность письма Пьеро Макиавелли, сообщающего о смерти отца (Lett. fam., 229), Томмазини оспаривает (II, 903 и след.).

   346 Схоластическое разграничение, не очень убедительное объективно.

   347 Lett. fam., 122, к Веттори.

   348 Lett. fam., 142, к Веттори. Веттори в ответ утешает его: "Ричча, конечно, может в сердцах ругнуть советы умных людей. Но не думаю, чтобы из-за этого она перестала вас любить и не открыла вам дверей, когда вы в них постучитесь" (Lett. fam., 143).

   349 Lett. fam., 159, к Веттори.

   350 На этот раз птичья ловля - самая настоящая, не иносказательная.

   351 Крикка - карточная игра, трик-трак - игра на доске.

   352 Мелкая монета.

   353 Lett. fam., 137, к Веттори, 10 декабря 1513.

   354 Капитоло (capitolo) - стихотворение, обычно на дидактическую тему, написанное терцинами.

   355 См., напр., "Il Principe", II: "Так как этими (церковными) княжествами управляют высшие силы, непостижимые для человеческого ума, то я не буду о них говорить. Они возвеличены и хранимы богом, и рассуждать о них может лишь человек самоуверенный и дерзкий". О крупнейшем из этих "хранимых богом" княжеств - о Папской области - Макиавелли "рассуждал" самым уничтожающим образом.

   356 "Discorsi", I, 12.

   357 "Discorsi", II, 2.

   358 Он был очень обижен на Ариосто за то, что тот, перечисляя в "Orlando Furioso" крупнейших современных поэтов, не упомянул его имени, "отбросил его, как собаку". См. Lett. fam., 166, к Луиджи Аламани.

   359 "Istor. Flor.", VIII, 36; "Amava meravigliosamente qualunque era in una arte eccelente".

   360 Кн. VII, в самом конце. См. Opere (1819), т. V, с. 420.

   361 Год по флорентийскому календарю начинался не 1 января, а 25 марта.

   362 "Storia Fior.". Op. ined., III, 87-88.

   363 "Istor. Fior.". Ed. Le Monnier, 1857, VIII, 36.

   364 G. B. Piccoti, La giovinezza di Leone X (1928).

   365 См. Anzilotti, La crisi constituzionale delia Repubblica Fiorentina (1912), c. 8-9. Автор нашел обильные указания на скупку земель в деловых бумагах этих фирм, хранящихся во флорентийском архиве. Только нельзя, как это он делает, без оговорок утверждать, что "движение капиталов в деревню началось издавна" (он ссылается на книгу Родолико, посвященную концу XIV в.). Была большая разница между двумя моментами. Тогда покупали земли вследствие обилия доходов, теперь - чтобы спасти доходы, ибо в конце XIV в. был расцвет, в конце XV в. начинался упадок.

   366 См. О. Meltzing, Das Bankhaus der Medici und seine $ 226 VorlДufer (1906), c. 134-139.

   367 См. О. Meltzing, там же, с. 122-123.

   368 Со времени издания писем Людовика XI (Carauare, Vaesen et Mandrot, Lettres de Louis XI, 1883-1909, 11 томов; см. особенно том VII, страница 286 и следующие) у нас имеются документальные доказательства этого.

   369 См. A. Anzilotti, указ. соч., с. 32 и след.

   370 "Discorsi", I, 55. Он повторил те же соображения, но в несколько ином плане в "Discorso sopra il riformar lo Stato in Firenze". См. об этом ниже.

   371 La $ 233 civiltЮ y историков и политических писателей XVI века всегда содержит в себе в той или иной мере представление о свободе.

   372 Карл Маркс, который вообще высоко ценил Макиавелли, внимательно читал "Discorsi" и делал из книги много выписок. Из этой главы он сделал целых три. См. об этом статью В. Максимовского в "Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса", кн. IV, 1929, с. 332-351.

   373 В 1530 г., после падения Флоренции, комиссары медичейские в своих донесениях папе Клименту VII будут изображать победу над республикой как "торжество дворянства ($ 234 nobilitЮ) над народом". См. Anzilotti, назв. соч., с. 21.

   374 "Discorso sopra il riformar lo Stato in Firenze".

   375 Там говорится (Opere, изд. 1619 г., т. VI, с. 75) "о третьем и {последнем} классе людей, который охватывает всех граждан" ("terzo ed ultimo grado degli uomini, il quale e tutta $ 235 universalitЮ dei citadini"), то есть о полноправном popolo, для которого нужно "открыть залу" Большого Совета.

   376 "Discorsi", I, 58.

   377 Opere (1805), V, 191-192.

   378 См. Villari, II, 185.

   379 Istor. Fior., IV, 18.

   380 Там же, III, II.

   381 "Discorsi", I, 5. Начало цитаты выписано Марксом. См. Максимовский, там же. Интересна мысль, что нападающей стороной в классовой борьбе являются не бедные, а богатые.

   382 "Discorsi", I, 4. Место выписано Марксом. См. Максимовский, там же.

   383 В письме к Энгельсу от 25 сентября 1857 г. Цитировано у Максимовского, там же, с. 332.

   384 Восстание чомпи 1378 г. - первая в истории попытка рабочего класса захватить политическую власть. См. мое "Начало итальянского возрождения". Отрывок взят из "Истории Флоренции", III, 12-13.

   385 Имеются в виду исключительно старшие цехи, широко пользующиеся в своих мануфактурах пролетарским трудом: Lana, Calimala, Seta.

   386 Правящая политическая группировка.

   387 Лидеров мелкой буржуазии: Медичи, Альберта, Дини, Скали и др.

   388 В церкви некоторые из богатых людей сносили свое имущество. Когда народ об этом узнал, церкви подверглись разгрому.

   389 На русском языке кроме общих курсов по истории политических учений можно указать хорошее изложение теории Макиавелли в статье В. Максимовского "Идеи диктатуры у Макиавелли" ("Историк-марксист", т. 13, 1929).

   390 См. Opere (1819), т. VI, с. 75.

   391 О войнах между французами и испанцами из-за Италии на итальянской почве и о Камбрейской Лиге, организованной папою Юлием II против Венеции, см. ниже в тексте "Князя" и особенно в комментариях к нему.

   392 I, 12: "Никакая страна никогда не может быть единой и счастливой, если она не составляет единую республику или не повинуется одному государю, как Франция или Испания, и причиной того, что Италия находится в ином положении, что она и не единая республика, и не управляется единым государем, - исключительно церковь. Ибо, получив светскую власть и обладая ею, она не сделалась настолько мощной и не обнаружила таких достоинств, чтобы оказаться в силах овладеть остальной Италией и господствовать над ней. А с другой стороны, она не сделалась настолько слабой, чтобы, когда перед нею вставала опасность потерять светскую власть, она не смогла призвать могущественного покровителя для защиты против того, кто в Италии сделался чересчур сильным".

   393 "Прекраснейший обман" - слова Паоло Джовио.

   394 "Philosophie der Geshichte", 505; IV, 2, 3 (Reclam).

   395 Lett. fam., 204, к Гвиччардани. См. ниже.

   396 "Discorsi", III, 3.

   397 Там же, I, 55: "non la puo fare, se prima non li {spegna tutti}" ("нельзя этого сделать, если предварительно не {истребить их всех}").

   398 "Principe", 18: "Новый государь не может придерживаться такого образа действий, который людям создает добрую славу, ибо для сохранения государства часто бывает необходимо действовать не так, как повелевают верность, милосердие, человечность, религия".

   399 "Discorsi", I, 6; "Discorso sopra il riformar..." etc.

   400 "Principe", глава 26: "Мне трудно выразить, с какой любовью будет он (новый государь) принят во всех областях, которые натерпелись мук от этих чужеземных наводнений, с какой жаждой мести, с какой упорной верой, с каким благоговением, с какими слезами! Какие двери закроются перед ним? Какой народ откажет ему в повиновении? Какая зависть ему воспротивится? Какой итальянец откажет ему в почитании? Всем смердит это варварское господство".

   401 Risorgimento - политическое возрождение. Так принято называть эпоху активной борьбы против чужеземных династии, владевших на юге Неаполем, а на севере Ломбардией, Венецией и герцогствами, от первых вспышек карбонарства в 20-х гг. до объединения в 1870 г.

   402 Булла подписана 6 июня. Деятельность Гвиччардини в период подготовки и действия Коньякской Лиги очень хорошо освещена в книге A. Otetea, Guichardin, sa vie publique et sa $ 251 pensИХ politique (1926), c. 137 и след. Текст буллы напечатан там же, с. 3335.

   403 Гвиччардини с легкой руки Эдгара Кине ("$ 252 RИvolutions de l'Italie" II, 146 sq.), смешавшего его с грязью, и Франческо Де Санктиса ("Nouvi Saggi", 201 sq.; "Storia dИlla letter, ital." II 88 sq.), нарисовавшего такой яркий и такой отталкивающий его образ, пользуется в общем малыми симпатиями у историков вплоть до Томмазини. При оценке его деятельности в войне 1526-1527 гг. отрицательный взгляд на него особенно несправедлив, и поправки к нему A. Otetea (указ. соч., с. 212) заслуживают поэтому полного внимания.

   404 См. остроумные параллели между Макиавелли и Данте у F. Ercole, La politica di Machiavelli, 1926, с. 344-351.

   405 Lett. fam., 200, 15 декабря 1525, к Гвиччардини.

   406 "Ho perduto la bussola". Lett. fam., 201, 25 января 1526 (1525 флор. ст.).

   407 Lett. fam., 204, 15 марта 1526. Это письмо Томмазини называет (II, 8, 9) "лебединой песней Макиавелли".

   408 Lett. fam., 107, 17 мая 1526.

   409 Письмо к Филиппо Строцци, излагающее этот план, до нас не дошло. См. Tommasini, II, 859.

   410 Lett. fam., 223, 5 апреля 1527, к Веттори.

   411 Lett. fam., 225, 16 апреля 1527.

   412 Lett. fam., 227, 18 апреля 1527.

   413 См. Opere (1819), т. VI, с. 70: "Во Флоренции для установления единоличной власти... было бы необходимо создать значительное количество дворян (assai nobili) с замками и поместьями, которые могли бы вместе с государем силой оружия и с помощью своего сторонничества (aderenze loro) держать в подчинении город и всю территорию. Ибо государь один, лишенный поддержки дворянства, не в состоянии нести тяжесть управления монархией: необходимо, чтобы между ним и народом (Tuniversale) был промежуточный слой, который помогал бы ему над ним господствовать".

   414 Письмо Нерли напечатано Villari, III, 430.

   415 "$ 259 LИs revolutions d'Italie (1848)", т. II, гл. 4.

   416 Opere (1819), т. V, с. 308-309.