Дорошевич Влас Михайлович - П. Н. Дурново

  

  

   Источникъ: Дорошевичъ В. М. Вихрь и друг³я произведен³я послѣдняго времени. - М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1906. - С. 196

   П. Н. Дурново и В. К. Плеве кончили одинъ и тотъ же университетъ.

   И тотъ и другой прошли департаментъ полиц³и.

   Кто сдѣлаетъ хорошую характеристику г. Дурново, - напишетъ отличный некрологъ Плеве. И чтобъ имѣть б³ограф³ю г. Дурново, надо взять добросовѣстный некрологъ фонъ-Плеве.

   Это два рубля, вычеканенные на одномъ и томъ же монетномъ дворѣ.

   Едва сѣвши на обрызганное кровью кресло министра внутреннихъ дѣлъ, Плеве пригласилъ къ себѣ корреспондента парижской газеты "Matin^[2]" и черезъ него объявилъ всей Европѣ:

   - Эпидем³я уб³йствъ высшихъ сановниковъ зависѣла у насъ отъ недостатка полиц³и. Теперь составъ полиц³и будетъ увеличенъ. Покойный Сипягинъ былъ послѣднимъ. Больше въ Росс³и не случится ни одного политическаго уб³йства.

   Такъ говорилъ человѣкъ, которому самому суждено было погибнуть отъ руки политическаго уб³йцы.

   Если въ тотъ страшный мигъ, когда Сазоновъ, на глазахъ Плеве, подбѣгалъ къ каретѣ съ поднятой бомбой, - въ головѣ фонъ-Плеве успѣла пронестись хоть одна мысль, - эта мысль, навѣрное, была:

   - Чего смотритъ полиц³я?

   И если душа человѣка, оставляя эту юдоль печали, могла бы судить, - душа фонъ-Плеве и въ эту минуту обвинила бы, говоря полицейскимъ же языкомъ, въ происшеств³и не страшную политику, озлобляющую умы и сердца, не политику, вкладывающую бомбы въ тѣ руки, которыя охотнѣе держали бы мирное перо, не терроръ, вызывающ³й терроръ, - а только того бѣднягу охранника-велосипедиста, который налетѣлъ на Сазонова слишкомъ поздно.

   - Плохо ѣздитъ на велосипедѣ, - оттого все и случилось.

   Долженъ былъ во-время налетѣть.

   Тащить и не пускать.

   Полицейск³й можетъ видѣть истинныя причины...

   Въ Полтавѣ вспыхнули безпорядки.

   Заѣхавъ въ Троице-Серг³еву лавру, словно онъ былъ Димитр³й Донской и ѣхалъ воевать противъ татаръ, а не русскихъ же людей...

   Лавра не дала ему только Пересвѣта и Осляби.

   У Плеве былъ князь Оболенск³й.

   Заѣхавъ въ Троице-Серг³еву лавру, фонъ-Плеве проѣхалъ въ Полтаву и, посѣтивъ поля битвъ, вотъ какое вынесъ убѣжденье.

   Его собственныя слова:

   - Въ Полтавской губерн³и аграрные безпорядки? Ничего нѣтъ удивительнаго. Явлен³е естественное.

   "Ариѳметически неизбѣжное".

   - Въ Полтавской губерн³и столько же душъ населен³я, сколько десятинъ земли. По десятинѣ приходится надушу. При нашей обработкѣ земли десятины только-только хватитъ "душѣ", чтобы не умереть съ голоду. А въ Полтавской губерн³и находятся самыя крупныя частныя помѣстья. Сочтите же, поскольку остается на душу населен³я!

   Слѣдовательно, что же?

   Нужно выселить избытокъ населен³я въ как³я-нибудь мѣстности, подходящ³я по климату, по землѣ, къ привычной "полтавщинѣ".

   Напримѣръ, на свободныя земли на Кавказѣ?

   Надо войти въ соглашен³е съ крупными частными владѣльцами, не продадутъ ли они, черезъ крестьянск³й банкъ, на человѣчныхъ услов³яхъ, избытки своей земли нуждающемуся въ ней оставшемуся населен³ю? Выяснить имъ, что это необходимо въ интересахъ ихъ же безопасности?

   Нѣтъ.

   Такъ, приблизительно, показалось бы всякому.

   Но фонъ-Плеве - бывш³й директоръ департамента полиц³и.

   Слѣдовательно...

   - Слѣдовательно, необходимо создать институтъ деревенской полиц³и, чтобъ она слѣдила за агитаторами!

   Это естественно и это логично.

   Отрицать всемогущество полиц³и для полицейскаго - самоуб³йство.

   Полицейск³й можетъ даже видѣть, что онъ ошибается.

   Но...

   Фонъ-Плеве, заявлявш³й, что съ увеличен³емъ полиц³и:

   - Больше въ Росс³и не будетъ ни одного политическаго уб³йства.

   Потомъ меланхолически говорилъ:

   - Я знаю день, въ который меня убьютъ. Это будетъ въ одинъ изъ четверговъ. Въ четвергъ я выѣзжаю для доклада.

   И... И Сазоновъ не могъ ошибиться, въ которую изъ каретъ бросить бомбу.

   Ѣхало нѣсколько каретъ.

   Ему оставалось только выбрать ту, которую окружали велосипедисты.

   Полицейск³й можетъ быть охваченъ даже хорошими намѣрен³ями.

   Но онъ не можетъ остановиться.

   "Нѣчто полицейское" влечетъ его какъ рокъ.

   Даже по тому пути, который онъ считаетъ ошибочнымъ.

   Получивъ наслѣдство послѣ Сипягина, даже фонъ-Плеве нашелъ...

   Быть-можетъ, даже съ отвращен³емъ:

   - Слишкомъ много народа по тюрьмамъ.

   И кто, - я говорю о тѣхъ "счастливыхъ" временахъ, - больше сажалъ, какъ не Плеве?

   И что Плеве другое дѣлалъ все свое правлен³е?

   Когда умеръ Плеве, тюрьмы оказались вдвое больше переполненными, чѣмъ при Сипягинѣ.

   Есть вещи, прямо недоступныя полицейскому уму.

   Фонъ-Плеве выражалъ свое глубокое изумлен³е "либеральнымъ" предводителямъ дворянства:

   - Удивляюсь, господа, съ какой стати вы принимаете участ³е въ движен³и? Вы - господствующее сослов³е. Развѣ вамъ живется плохо?

   Развѣ вамъ не слышится въ этомъ околоточный надзиратель, который говоритъ "чисто одѣтому" господину, вступившемуся за бабу, которую бьютъ:

   - Проходите, господинъ! До васъ не касается.

   Полицейскому уму никакъ не понять, что нельзя ѣсть съ аппетитомъ, если стѣна объ стѣну со столовой помѣщается застѣнокъ:

   - Вѣдь не васъ сѣкутъ, вы и кушайте!

   Онъ говоритъ это съ совершенно искреннимъ убѣжден³емъ.

   - Я хочу достойнаго человѣческаго существован³я! Вы понимаете: не просто существован³я! А достойнаго! - вопитъ обыватель.

   Полицейск³й искренно изумленъ:

   - Городовой, который на перекресткѣ стоитъ, хоть вы и штатск³й человѣкъ, вамъ подъ козырекъ дѣлаетъ! Какого же еще достойнаго существован³я вы, господинъ, требуете? Прямо, - почетное даже вамъ предоставлено!

   Требовать отъ полицейскаго, чтобы онъ разбирался въ такихъ "деликатностяхъ"!

   Принимая покойнаго Н. К. Михайловскаго, фонъ-Плеве "похвалилъ" знаменитаго публициста:

   - Мы вамъ благодарны. Вы оказали намъ услугу борьбой противъ марксистовъ.

   Онъ не хотѣлъ обидѣть Михайловскаго.

   Онъ хотѣлъ ему доставить удовольств³е:

   - Похвала всегда пр³ятна!

   А бѣдный Михайловск³й, быть-можетъ, въ эту минуту охотно вычеркнулъ бы все, что онъ написалъ противъ марксистовъ, чтобъ только не слышать этой похвалы и изъ этихъ устъ.

   Полицейск³й, при обыскѣ у васъ, брезгливо, двумя пальцами, беретъ лежащ³е между листами книги засохш³е цвѣты:

   - Это что за дрянь?

   - Это цвѣты съ могилы моей матери! - весь дрожа отъ негодован³я, говорите вы.

   Онъ считаетъ долгомъ пошутить:

   - А не съ могилы какого-нибудь повѣшеннаго?

   - Оставьте! - кричите вы, едва сдерживаясь.

   Онъ смотритъ на васъ съ удивлен³емъ:

   "Чего взбеленился?"

   И кладетѣ цвѣты обратно.

   Одинъ листокъ прилипъ къ его пальцамъ, - особенность всего прилипать къ полицейскимъ пальцамъ, - онъ машинально перетираетъ засохш³й листокъ между пальцами и продолжаетъ обыскъ.

   Онъ и не замѣтилъ, какъ пальцемъ задѣлъ и ковырнулъ у васъ въ душѣ.

   Есть вещи, которыя недоступны полицейскому уму.

   Полицейск³й все и вся судитъ только съ полицейской точки зрѣн³я.

   Это естественно.

   Професс³ональная точка зрѣн³я.

   Вы говорите доктору:

   - Тяжело что-то! Работать не могу. Не только работать, - жить на свѣтѣ не хочется!

   Онъ машинально говоритъ вамъ:

   - Покажите языкъ.

   Надъ страной разразилось величайшее бѣдств³е, какое можетъ разразиться надъ страной.

   Война.

   Одни, - ихъ немного, у полиц³и нѣтъ достаточно средствъ, чтобъ ужъ очень многимъ платить по полтиннику, - одни ходятъ по улицамъ и вопятъ:

   - Ура! Бить япошку! Бить макаку!

   Друг³е смущенной душой молятъ, какъ въ страшный часъ Геѳсиманскаго моленья:

   - Отче! Да минуетъ насъ чаша с³я!

   Истинно страшная, Геѳсиманская, ночь первой атаки Портъ-Артура.

   Будетъ война или не будетъ?

   Третьи, вспоминая Севастопольскую Голгоѳу и воскрешен³е послѣ нея Росс³и, говорятъ:

   - Да, да минуетъ насъ чаша с³я. Но да будетъ, Отче, такъ, какъ Ты хочешь, а не мы. И будетъ Голгоѳа, и будетъ страшная крестная смерть, - и наступитъ пресвѣтлое и радостное воскресен³е. Тамъ, на скалахъ Артура, какъ на Голгоѳѣ, распята будетъ Русь и, искупивъ своей кровью грѣхи другихъ, воскреснетъ новая, с³яющая, ликующая. Вѣруемъ, что воистину воскреснетъ!

   Всѣ были смятены.

   Всѣ души потрясены.

   Одинъ полицейск³й оставался спокойнымъ.

   И фонъ-Плеве находилъ, что данное "происшеств³е" "весьма удобно" въ полицейскихъ видахъ.

   Будутъ горы труповъ и рѣки крови.

   - Но это отвлечетъ отъ внутреннихъ безпорядковъ!

   Маратъ былъ не жалостливый человѣкъ.

   Но и Маратъ остановился бы передъ такими дымящимися горами человѣческихъ труповъ и передъ такими рѣками горячей крови.

   Наполеонъ не высоко цѣнилъ человѣческую жизнь.

   Но если бы ему предложили сотнями тысячъ человѣческихъ жизней и неисчислимыми человѣческими страдан³ями купить не тронъ, не владычество надъ м³ромъ, а только "тишину и спокойств³е", - онъ съ отвращен³емъ пожалъ бы сутулыми плечами.

   Но одинъ - "кровожадный сумасшедш³й". Другой - ген³й, считающ³й себя сверхчеловѣкомъ.

   Полицейск³й чувствуетъ себя совершенно спокойно.

   Пожаръ?

   Надо тушить.

   Чѣмъ? Воды!

   - Не трогайте! Это святая вода!

   Для полицейскаго нѣтъ святой воды.

   - Лей!

   Водой или кровью:

   - Но пожаръ полагается тушить!

   Таковъ "уставъ его рыцарства":

   - Чтобъ царствовала тишина и спокойств³е.

   А какой цѣной - полицейскому безразлично.

   Полицейск³е не задумываются.

   Не даромъ ихъ любимое слово:

   - Не разсуждать!

   Страдан³я родины потушить въ ея крови!

   "Гуманныя" пули, шрапнель съ ея какими-то "вертящимися стаканами", снаряды, начиненные шимозой, - все это уноситъ тысячи, десятки тысячъ жизней.

   Раненые безъ перевязки. Истекаютъ кровью. Медицинская помощь недостаточна.

   Земства, друг³я общественныя учрежден³я, - всѣ, въ комъ есть душа, снаряжаютъ санитарные отряды.

   Полицейск³й, фонъ-Плеве, говоритъ:

   - Нельзя.

   На улицѣ раздавили человѣка.

   И подоспѣвш³й бравый околоточный говоритъ толпѣ:

   - Проходите! Проходите! Чтобъ не было скоплен³я публики!

   Для него главное:

   - Чтобъ не было скоплен³я публики!

   - Да мы хотимъ помочь!

   - Проходите! Говорятъ вамъ! Не скопляйтесь, не скопляйтесь, господа!

   "Скоплен³е публики". "Могутъ произойти безпорядки".

   Что для фонъ-Плеве стоны, кровь, смерть тысячъ раненыхъ?

   Его безпокоитъ полицейская мысль:

   - Общественная организованная помощь. Никакихъ общественныхъ организац³й не должно быть допускаемо...

   Въ своемъ "университетѣ", департаментѣ, онъ воспринялъ:

   - Общественныя организац³и опасны. Для предупрежден³я революц³и надо, чтобы общество не умѣло организоваться.

   Какъ околоточный надзиратель въ своей гимназ³и, участкѣ, выучилъ наизусть:

   - Скоплен³я публики не допускаются. Отъ этого могутъ возникнуть безпорядки.

   - Да мы же хотимъ помочь! Помочь только! Есть у васъ душа?!

   - Помогать - дѣло начальства. Можете черезъ начальство. А самой публикѣ въ происшеств³е вмѣшиваться не полагается.

   Желаете помочь:

   - Вотъ участокъ!

   У полиц³и тоже есть фантаз³я.

   И эта фантаз³я достаточно фантастична!

   Идеалъ обывательскаго существован³я въ полицейской фантаз³и:

   - Обыватель, обуреваемый высокими чувствами, идетъ угасить ихъ въ участокъ. Приходитъ и, какъ на духу, исповѣдуется своему приставу: "Люблю свою родину!" Приставъ отвѣчаетъ: "Черезъ участокъ можно!" - "И желаю ей помочь". - "Черезъ участокъ и это дозволяется". - "Вотъ рубли отъ чистаго сердца". - "Отлично. Сидоренко, возьми книгу "Любящихъ свое отечество" и запиши: "Отъ обывателя, имярекъ, въ пользу раненыхъ внесено пятьдесятъ копеекъ"".

   - Позвольте, какъ...

   - А ежели вы патр³отъ, то и не скандальте въ участкѣ. Сдѣлали доброе дѣло и проходите. Вы свободны! А будете возставать противъ существующихъ властей...

   Какъ понять полицейскому, что нельзя любить родину черезъ участокъ, какъ нельзя, напримѣръ, цѣловать свою жену при посредствѣ околоточнаго надзирателя?

   - Вотъ вы съ нами знаться не хотите. А хорош³е люди полиц³ей никогда не брезгуютъ! - говорилъ писателю г. Тану полицейск³й въ Саратовской, кажется, губерн³и, когда г. Тана велъ связаннымъ въ городъ.

   Полицейскому участокъ кажется мѣстомъ достопочтеннымъ и лѣпообразнымъ.

   У полиц³и тоже есть патр³отизмъ.

   Это полицейск³й патр³отизмъ:

   - Любовь къ участку.

   И фонъ-Плеве могъ говорить съ мефистофельской улыбкой:

   - Кромѣ "общественно-организованной" помощи, другой не желаете? Ея не будетъ.

   И пусть раненные истекаютъ кровью безъ помощи изъ-за вашей "политики". Любуйтесь.

   Околоточные надзиратели часто любятъ носить мефистофельскую бородку.

   Это придаетъ имъ "блеску".

   Фраза, которая звучитъ:

   - И пускай человѣкъ среди улицы помираетъ. А публикѣ скапливаться не дозволено.

   "И пускай"...

   Это "пускай" прозвучало недавно.

   Не на одну Русь, а на весь м³ръ.

   Въ одномъ изъ засѣдан³й министровъ, - цитирую по всѣмъ русскимъ и иностраннымъ газетамъ, - гдѣ шла рѣчь объ "излишествахъ въ разстрѣлахъ", г. Дурново воскликнулъ:

   - Когда домъ горитъ, о разбитыхъ стеклахъ не жалѣютъ!

   Вотъ фраза истиннаго полицейскаго, въ которомъ нѣтъ лукавства!

   Что такое полицейск³й?

   Одинъ отставной губернаторъ разсказывалъ мнѣ:

   - Былъ у меня полицмейстеръ. Изъ той породы, которые называются "бравыми". Исполнителенъ и сама ревность. Въ городѣ большой пожаръ. Прибѣгаетъ ко мнѣ дама патронесса:

   - "Ваше превосходительство! Домъ Силуянова въ огнѣ! Вы все можете!

   - Какого Силуянова?

   - Коровника. Молоко мнѣ поставляетъ. Цѣльное, и честный человѣкъ. Единственный домишко, и не застрахованъ. Прибѣгаетъ ко мнѣ, какъ сумасшедш³й: "Просите его превосходительство, чтобъ отстояли. Его превосходительство все можетъ!" Пожарные у насъ не на высотѣ. Ваше превосходительство, вы все можете!

   Зову полицмейстера по телефону:

   - Домъ Силуянова!

   - Слушаю. Будетъ исполнено.

   - Отнюдь чтобы не сгорѣлъ!

   - Радъ стараться!

   Самъ на мѣсто полетѣлъ.

   - Домъ Силуянова?

   Показываютъ, - прямо, среди пламени. Домишко деревянный.

   - Всѣ трубы сюда. Отстаивай!

   - Помилуйте, гдѣ жъ отстоять? Сгоритъ!

   - Знать ничего не хочу! Его превосходительство не приказалъ горѣть.

   - Можетъ заняться!

   - Ломай!

   Силуяновъ въ ноги:

   - Не погубите! Нищимъ пойду!

   - Ломай до основан³я! Бревна, доски въ сторону тащи! Чтобъ ни одного полѣна не сгорѣло!

   Силуяновъ молитъ:

   - Да что жъ это? Да будьте же отцомъ роднымъ!

   - Молчать! Потомъ доски соберешь, опять выстроишь! Ломай!

   И послѣ пожара докладъ мнѣ:

   - Истребленъ такой-то районъ, кромѣ дома Силуянова, каковой огнемъ, согласно распоряжен³ю вашего превосходительства, остался не тронутъ!

   Силуяновъ потомъ прибѣжалъ:

   - Все въ щепки! Ваше...

   Ну, нужно поддержать престижъ власти:

   - Ступай, братецъ! Нельзя же, чтобъ ничего не сломалось даже. Благодари Бога, что не сгорѣло.

   Къ патронессамъ кинулся. Вездѣ ему:

   - Нельзя, мой другъ, быть такимъ неблагодарнымъ! Иди, иди! Для тебя сдѣлали!

   Всяк³й престижъ власти охранять долженъ".

   Это не анекдотъ, это фактъ.

   Что стекла!

   Весь домъ вдребезги! Но сказано, чтобъ не сгорѣлъ, и не сгоритъ.

   Оно, положимъ, Росс³я храмина такая, - всяк³й Самсонъ, - какъ не Самсонъ въ баснѣ Крылова, - "съ натуги лопнетъ", прежде чѣмъ столбы раскачаетъ.

   Разрушить этотъ домъ мудрено.

   Но стеколъ набить. Такъ что потомъ долго жить будетъ нельзя. Такъ что долго будетъ не храмина, а мерзость запустѣн³я. Это можно.

   "Полицейская рука".

   Полицейск³е любятъ пойманному и не сознающемуся кулакъ къ носу поднести:

   - Могилой пахнетъ.

   Гоголь еще въ "Портретѣ" сказалъ:

   - "Полицейская рука такъ устроена, - до чего ни дотронется, все вдребезги".

   Какъ ни велико сходство между двумя монетами съ одного двора, двумя бывшими директорами департамента полиц³и, г. Дурново и Плеве, но есть и большая разница.

   Люди одинаковы. Положен³я разныя.

   При Плеве пожаръ охватилъ всю внутренность овина. Валилъ дымъ. Горѣло гдѣ-то внутри. Гдѣ? Вездѣ. Но огня не показывалось.

   И фонъ-Плеве затаптывалъ горящ³й внутри овинъ и полицейскимъ своимъ кричалъ:

   - Топчи!

   Затаптывалъ, самъ все меньше и меньше вѣря, что затопчетъ. Но другихъ мѣръ не принималъ, ибо по полицейскому складу ума другихъ мѣръ не зналъ, а по полицейской совѣсти и не допускалъ.

   - Мы - затаптыватели!

   Затаптывалъ до тѣхъ поръ, пока самъ на своемъ затаптывательномъ посту не сгорѣлъ.

   П. Н. Дурново позванъ въ ту минуту, когда огонь выбился наружу и все въ пламени.

   Мнѣ вспоминается сценка, видѣнная когда-то на пожарѣ въ Москвѣ.

   Тоже былъ бравый полицмейстеръ.

   Домъ горѣлъ, какъ костеръ.

   Полицмейстеръ, потерявъ голову, леталъ отъ брандмейстера къ брандмейстеру, отъ брандмейстеровъ къ брандмайору отъ брандмайора къ брандмейстерамъ:

   - Что жъ вы не заливаете? Что жъ вы? Срѣтенская! Срѣтенская! Качай! Сущевская! Гдѣ Сущевская?!

   Въ толпѣ стоялъ мастеровой и курилъ цыгарку.

   - Брось! - налетѣлъ на него вдругъ полицмейстеръ.

   Мастеровой даже не понялъ:

   - Чего-съ?

   - Пожаръ, а ты около куришь!

   Полицмейстеръ развернулся.

   Цыгарка у мастерового полетѣла въ одну сторону. Картузъ - въ другую. Самъ мастеровой - въ третью.

   - Взя-я-я-ять! - раздался вопль, такой истерическ³й, словно полицмейстера рѣзали.

   По всей странѣ стонъ стоитъ "отъ усерд³я":

   - Что жъ это дѣлается? Кого хватаютъ? За что хватаютъ?

   - Тюрьмы переполнены!

   - Въ больницы сажаютъ!

   - Скоро въ женск³е институты сажать будутъ!

   - Мѣсяцами арестованныхъ не допрашиваютъ! Словно боятся: допросятъ, окажется, что ни за что!

   - Людей самыхъ умѣренныхъ цапаютъ!

   - Людей, которые даже на судѣ кричатъ: "Да здравствуетъ манифестъ 17-го октября".

   Люди ужъ совсѣмъ не либеральнаго образа мыслей вопятъ:

   - Позвольте! Да вѣдь это же значитъ толкать въ ряды революц³и самыхъ умѣренныхъ!

   - Что жъ это такое?!

   А мнѣ вспоминается потерявш³й голову полицмейстеръ.

   Тутъ пожаръ, а человѣкъ куритъ!

   - Взя-я-я-ять!

   Что жъ полицмейстеръ можетъ противъ огня?

   Только разсердиться.

   И потерять голову.

   - Взя-я-ять!

   72.000 по тюрьмамъ, больницамъ и прочимъ институтамъ.

   Изъ нихъ, навѣрное, 71 тысяча человѣкъ, которые виновны только въ томъ, что курили во время пожара.

   Вы скажете:

   - Но вѣдь нельзя же сажать ни въ чемъ неповинныхъ людей?

   Извините меня.

   Полиц³я не судъ.

   Она не знаетъ, кто правъ и кто виноватъ.

   - Не наше дѣло!

   Она знаетъ людей "запротоколенныхъ" и "незапротоколенныхъ".

   - Незапротоколеннаго человѣка держать нельзя, а запротоколеннаго - сколько угодно.

   Это азбука участка.

   Составилъ протоколъ:

   - А тамъ разберутъ!

   А сколько народу запротоколить?

   Это зависитъ отъ усерд³я.

   Мнѣ вспоминается еще одинъ фактъ, похож³й на анекдотъ, потому что онъ случился съ полицейскими.

   Дѣло было, когда Дегаевъ убилъ Судейкина.

   Дегаевъ скрылся. Исчезъ безслѣдно.

   Тогдашнее министерство внутреннихъ дѣлъ рѣшило соблазнить всю Росс³ю поступить въ сыскное отдѣлен³е.

   Были отпечатаны и вездѣ, - если помните, -развѣшаны плакаты съ крупной надписью:

   - 10.000 тому, кто поможетъ задержать Дегаева, 5.000 - кто укажетъ его слѣды.

   И тутъ же было приложено шесть портретовъ Дегаева: Дегаевъ съ бородой, Дегаевъ съ одними усами и т. д.

   Недѣли не прошло, - въ департаментѣ полиц³и...

   Гдѣ получилъ государственное воспитан³е П. Н. Дурново...

   Получается телеграмма.

   Урядникъ изъ какого-то уѣзда К³евской губерн³и увѣдомляетъ:

   - Честь имѣю донести, что пятерыхъ Дегаевыхъ задержалъ, а шестого имѣю въ виду.

   Вотъ это полицейское усерд³е.

   Сколько "Дегаевыхъ" сидитъ по всѣмъ институтамъ и сколько еще:

   - Имѣется въ виду!

   Много!

   Даже урядникъ изъ К³евской губерн³и сказалъ бы про П. Н. Дурново:

   - Ихъ высокопревосходительство - господинъ усердные.

   Изъ какихъ элементовъ состоитъ полицейская натура?

   Прежде всего:

   - Ничего не жаль.

   Педагоги говорятъ про "глубокое воспитательное значен³е" ихъ праздниковъ древонасажден³я:

   - Кто самъ хоть что-нибудь создалъ, тому жаль всего, созданнаго другими.

   А что создала полиц³я?

   У полиц³и есть свои святые.

   Святой Растопчинъ.

   Самъ Наполеонъ...

   Этотъ видалъ войны и истреблен³я. И Аз³ю и Африку!

   Самъ Наполеонъ отступилъ предъ "подвигомъ" Растопчина:

   - Сжечь Москву?!?!

   Онъ видѣлъ страшнѣйшую изъ войнъ - междоусобную.

   Гдѣ родного брата не жаль.

   Но:

   - Сжечь Москву!

   Если бы кто-нибудь во Франц³и предложилъ:

   - Сжечь Парижъ!

   Его сочли бы сумасшедшимъ.

   И, главное, для чего?

   Была бы сожжена Москва, нѣтъ, - все равно, лишенная пров³анта, въ глубинѣ враждебной страны, съ безконечной, растянутой въ ниточку коммуникац³онной лин³ей съ разоренными областями въ тылу, - "великая арм³я", какъ признаютъ военные историки, была обречена на гибель.

   - Какая аз³атчина! - воскликнулъ Наполеонъ.

   Онъ ошибался.

   Это былъ не аз³атъ.

   Это былъ полицейск³й.

   - Сломать домъ, чтобы не сгорѣлъ!

   И какой полицейск³й умъ не мечтаетъ быть Растопчинымъ!

   Сжечь не то что одинъ кварталъ... А всю Москву!

   - Какъ Растопчинъ-съ!

   Хоть всю страну!

   Чтобъ отрапортовать:

   - Тишина и спокойств³е возстановлены.

   И получить въ отвѣтъ:

   - Настоящ³й Растопчинъ.

   А одинъ какой-нибудь кварталъ!

   Это только молебенъ святому Растопчину!

   Со стороны людей, мечтающихъ быть "вторыми Растопчиными".

   Ничего не жаль!

   Ни того, что добыто людскимъ трудомъ и потомъ: имущества, добра.

   Ни того, что дано Господомъ Богомъ: человѣческихъ жизней.

   Зовите это, какъ хотите:

   - Глупой жестокостью.

   Это просто бездуш³е евнуховъ.

   Человѣку, который ничего не можетъ создать, ничего не жаль.

   Вы не понимаете.

   Второй главный элементъ полицейской натуры:

   - Вѣра въ то, что полиц³я все можетъ.

   Императоръ Николай I, говорятъ, въ минуту раздражен³я, воскликнулъ въ какомъ-то университетѣ:

   - Кто будетъ читать философ³ю? Вотъ!

   И указалъ на исправника.

   И исправникъ сталъ читать философ³ю.

   И бравому полиц³анту ни разу, конечно, не пришла въ голову мысль:

   - Можетъ ли онъ дѣлать то, что онъ дѣлаетъ?

   Полицейск³й-то?!

   Разъ приказано?!

   И тутъ есть полицейск³е святые.

   Святой Аракчеевъ.

   - Позвольте! - возразятъ. - Это уже мечтатель казармы!

   Замѣчан³е, которое странно слышать, - особенно въ наши дни.

   Далеко ли отстоитъ казарма отъ участка?

   И не каждый ли день это разстоян³е уменьшается?

   И существуетъ ли оно еще?

   Человѣкъ, въ тальѣ перетянутый какъ оса. По формѣ! Съ лицомъ бульдога. Съ неподвижнымъ взглядомъ очковой змѣи. (Я пишу портретъ Аракчеева!)

   Его идеалъ:

   - Тишина и спокойств³е. Ранжиръ! Росс³я, превращенная въ "военныя поселен³я". Всѣ по барабану въ одинъ часъ встаютъ. Всѣ по барабану въ одинъ часъ ложатся. Даже бабы въ одинъ часъ печи по барабану затапливаютъ! И два ряда дымовъ, какъ двѣ шеренги солдатъ, стройно поднимаются, вдоль улицы, къ утреннему небу, какъ бы славя Творца, подающаго намъ хлѣбъ! И вездѣ готовится одно и то же. Не зачѣмъ тишину и порядокъ нарушать, въ гости другъ къ другу ходить, въ домахъ скапливаться!

   Развѣ это не полицейск³й идеалъ?

   Не идеалъ той полиц³и, которая теперь ежедневно по всей Росс³и ходитъ къ обывателямъ на именины:

   - По какому случаю сборище? По случаю именинъ?! Должны были предупредить полиц³ю, что собираетесь быть именинникомъ! Потрудитесь разойтись.

   Аракчеевъ писалъ свой "приказъ по бабамъ".

   Въ военныхъ поселен³яхъ:

   - Што кагда стряпать.

   "Впанедельникъ - гарохъ.

   Ва вторнекъ - пахлепку.

   Всреду - шти сгалавизнай"...

   Говорятъ, приближенный осмѣлился его спросить:

   - А если, ваше с³ятельство, у кого головизны для штей нѣтъ?

   Святой Аракчеевъ подумалъ три секунды и отвѣтилъ:

   - Драть!

   Прикажите и сейчасъ сарапульскому, скажемъ, исправнику:

   - Чтобъ всѣ обыватели по воскресеньямъ пекли и ѣли пирогъ съ визигой.

   И въ ближайш³й понедѣльникъ изъ Сарапуля по телеграфу получится увѣдомлен³е:

   - Вчера пироги были выпечены по циркуляру. Лица, не имѣвш³я визиги, заключены въ тюремный замокъ. Жду дальнѣйшихъ распоряжен³й, какъ съ ними поступить: разстрѣлять или сѣчь.

   И это, если сарапульск³й исправникъ - я не знаю, каковъ онъ тамъ - полицейск³й не достаточно исполнительный.

   Исполнительный телеграфируетъ просто и кратко:

   - Безвизижные разстрѣляны.

   И въ телеграммахъ "Росс³йскаго Агентства" мы прочтемъ умилительную телеграмму;

   Сарапуль. Вчера, по случаю воскреснаго дня, впервые отъ сотворен³я м³ра улицы нашего города наполнились благоухан³емъ. Попечен³емъ мѣстнаго начальства во всѣхъ домахъ старательно выпечены пироги съ визигой. Обыватели славятъ Творца и исправника.

   А ежели кто пирога съ визигой не переноситъ?

   Все равно, ѣлъ.

   Черезъ околоточнаго надзирателя ѣлъ.

   - Потрудитесь принять въ ротъ два куска!

   - Не могу!

   - Потрудитесь!

   - Не могу!

   - Сидоренко, разожми господину челюсти!

   - Да я пощусь!

   - Безъ разрѣшен³я полицейскаго начальства поститься не приказано. Сидоренко, нажми большими пальцами господину на суставы. Вотъ такъ! Теперь оботри господину губы салфеткой.

   Но если это превышен³е власти?

   Трет³й элементъ, изъ котораго составлена не сложная полицейская натура:

   - Сила отписки.

   На этомъ стоитъ вся полицейская душа.

   Въ этомъ все полицейское воспитан³е.

   Въ этомъ воспитывалъ высшую полиц³ю первый департаментъ Сената.

   Градоначальникъ дѣлалъ распоряжен³е.

   Обыватель на это распоряжен³е жаловался въ Сенатъ.

   Только наивный обыватель!

   Умудренный такихъ пустыхъ бумагъ не писалъ.

   Онъ зналъ:

   Бумагу, которую я напишу, Сенатъ пошлетъ "для дачи объяснен³я" градоначальнику. А ужъ что тамъ градоначальникъ-то про меня въ своемъ "объяснен³и" Сенату напишетъ, - этого я не увижу никогда. Зачѣмъ же еще, чтобъ меня предъ сенаторами срамили?

   Потому и цѣнились "дѣльные" правители канцеляр³й:

   - Который отписаться умѣетъ.

   Приведу для наглядности примѣръ.

   Фирма "Князь Юр³й Гагаринъ" въ Одессѣ имѣла какой-то мелк³й вексель на какого-то торговца.

   По обычаю, взыскан³е по векселю было передано какому-то мелкому ходатаю, еврею, - и, какъ всегда, чтобъ избѣжать процедуры выдачи довѣренности, вексель якобы былъ переданъ въ собственность.

   Поставленъ безоборотный бланкъ.

   - Взыскивай отъ своего имени.

   Документъ безспорный.

   Но у должника была рука въ канцеляр³и градоначальника, тоже адмирала, г. Зеленаго.

   Градоначальникъ вызвалъ повѣреннаго къ себѣ.

   И документъ оказался уничтоженнымъ...

   Фирма "Князь Юр³й Гагаринъ" подала жалобу на градоначальника въ первый департаментъ Сената.

   - Градоначальникъ разорвалъ вексель, пере