| Главная » Книги |
Даниловский Густав - На острове
Даниловский Густав - На островеГуставъ Даниловск³й. На островѣ. (Na wyspie, 1901) Поэма. Переводъ А. С. Черемнова. ВСТУПЛЕН²Е.
Богъ изъ сумрачныхъ силъ, затаенныхъ во мглѣ.
Вывелъ духа источникъ и все на землѣ
Онъ смѣшалъ - и съ нея снялъ онъ длани.
Съ той поры духъ желаетъ царить надъ судьбой;
Съ темнотою инстинктовъ, съ стих³ей слѣпой
Бой ведетъ, совершенствуясь въ брани.
И творенья вѣсы въ колебаньи всегда;
И начало борьбы возникаетъ
На вершинахъ тѣхъ духа, гдѣ гибнетъ нужда,
Гдѣ свобода свой стягъ поднимаетъ.
А порой въ безграничномъ просторѣ м³ровъ
Раздаются удары звенящихъ часовъ
Безконечности - грозно и сильно.
М³ръ поноситъ героевъ тогда и клянетъ,
На алтарь увлеченья и вѣры плюетъ,
И, какъ въ тачку закованный ссыльный,
Въ колесницу слѣпой и жестокой судьбы
Запрягаясь, сдается онъ ей безъ борьбы.
И измученный духъ замираетъ
И могущество зла и насилья ростетъ...
Но не вѣчно суровое время невзгодъ -
Новой жизни заря наступаетъ.
Въ дни, когда не хватаетъ дыханья въ груди
И не видно отрадныхъ надеждъ впереди,
И Злой Рокъ угнетаетъ народы,-
Духъ полъ игомъ рождаетъ огонь для людей,
Въ м³ръ несетъ его въ образѣ новыхъ Идей
И костеръ зажигаетъ свободы.
ПѢСНЬ I.
Надъ островомъ высокимъ караваны
Лучистыхъ звѣздъ плывутъ и между нихъ
Путь Млечный тихо вѣшаетъ туманы
Серебряные... Берегъ моря тихъ.
Грядою скалъ задержанныя волны
Невольно измѣняютъ ровный токъ
И, злобой на свою преграду полны,
Дрожа сверкаютъ, какъ стальной клинокъ.
Надъ берегомъ огней потухли очи,
Безмолвные дома уныло спятъ,
За ними льютъ сады свой ароматъ,
Окутаны весенней нѣгой ночи.
На площади зато и шумъ, и звонъ!
Тамъ праздникъ пѣсни жители справляютъ
И въ короли сегодня избираютъ,
Какъ требуетъ обычай и законъ,
Того, чья пѣснь прольется всѣхъ звучнѣе
И привлечетъ сердца людей сильнѣе.
Торжественный готовится турниръ;
Народъ на площадь точно лава льется;
Толпа шумитъ и у трибуны жмется,
Одѣтая нарядно, какъ на пиръ.
Зажглись костры веселыми огнями,
И колоколъ ударилъ надъ толпами
И возвѣстилъ, что начался турниръ.
* * *
Были дни... Какъ лава изъ груди вулкана,
Съ острова на землю черезъ мглу тумана
Свѣтъ-лился... Потушенъ этотъ дивный свѣтъ!..
И лежатъ въ обломкахъ прежн³я святыни.
Новый храмъ Молоха тамъ вознесся нынѣ,
Въ немъ же нѣтъ святыни и героевъ нѣтъ.
Миновали, скрылись дни, когда поэты
Новыя знамена гордо вознесли -
И на нихъ читались чудные завѣты
Равенства, свободы, счастья для земли.
Вѣрилось тогда, что духъ разрѣжетъ звенья
Всѣхъ цѣпей, что новый зас³яетъ свѣтъ...
И народъ земли стремился въ пылъ сраженья.
Дни тѣ миновали и слѣда ихъ нѣтъ.
Сталъ богатъ и славенъ островъ величавый!
Только духъ, объятый гибельной отравой,
Измельчалъ, какъ карликъ, мощь свою губя.
Островъ жилъ и думалъ только для себя.
И, отрѣзанъ жизни шумнымъ, грознымъ моремъ
Отъ земли печальной, съ ней порвалъ союзъ;
Онъ землѣ оставилъ трудъ съ тяжелымъ горемъ,
Взявъ себѣ веселье, пиръ и голосъ музъ.
Доблестный король сошелъ тогда въ могилу;
Смѣлостью подобный гордому орлу,
Онъ въ себѣ носилъ увѣренность и силу,
Проникалъ онъ взоромъ будущаго мглу.
Чувствуя, что близко новое теченье,
Мучился король - и въ горестномъ томленьи
Много силъ собралъ въ душевной глубинѣ;
Онъ забылъ о славѣ, о восторгѣ шумномъ
И летѣлъ мечтою къ гибнущей странѣ.
Мудрецы прозвали короля безумнымъ
За стремленья эти... А король желалъ
Жизнь свою окончить славными дѣлами.
Но напрасно чудной власти надъ сердцами
Требовалъ король и Бога умолялъ,
Измѣнить желая, что неотвратимо:
Видѣлъ онъ съ тоскою, что его друзья
Зло въ себѣ таили, пропуская мимо
Муки угнетенныхъ, горе быт³я.
И по ихъ сердцамъ, какъ молн³я по стали,
Пѣснь его скользила и его мечта,
И его молитвы тщетно повторяли
Жалкихъ себялюбцевъ грубыя уста.
Что молитвой звали эти лицемѣры -
Былъ обрядъ, лишенный истины и вѣры.
Королевск³й прахъ окутанъ вѣчной мглой,-
Духа же цвѣты растутъ еще неслышно,
Ждутъ, что оживятся нѣжною росой
И въ плоды дѣян³й превратятся пышно.
Ждутъ давно. Не вянутъ лепестки цвѣтовъ,
Точно самъ король по-прежнему съ любовью
Пламеннаго сердца поливалъ ихъ кровью,
Покидая царство мрака и гробовъ.
Но сегодня тихи вѣчныя постели,
Миренъ сонъ глубок³й въ области тѣней;
Къ нимъ на стражу тихо отъ высотъ слетѣли
Ангелы молчанья, ген³и ночей,
И склоняя крылья, въ небеса смотрѣли,
Плачущ³я яркимъ золотомъ огней.
* * *
Ликуетъ островъ, залитъ моремъ свѣта,
Шумящею толпою наводненъ.
Четыре на турнирѣ томъ поэта:
Кто побѣдитъ - король! Владѣетъ онъ
Всѣмъ островомъ; когда-жъ цвѣты живые
Успѣютъ изъ вѣнца его опасть,
То выступятъ послы передовые,
И онъ свою раздѣлитъ съ ними власть.
Но кто же здѣсь достигнетъ славной цѣли?
Кому цвѣты, кого корона ждетъ?
Ужъ три пѣвца на празднествѣ пропѣли,
И наступаетъ Даймона чередъ.
Онъ - младш³й изъ пѣвцовъ - и не почетъ
Стяжалъ себѣ, но брань и поношенье.
Народъ кричалъ, что пѣснь его течетъ
По ложному руслу; что это пѣнье -
Какъ рѣзк³й скрипъ; что рѣчь его остра
И боль таитъ безъ ласки вдохновенья;
Что муза - одичалая сестра
Небесной музы; что земли мученья
Имъ завладѣли; что къ лазури въ даль
Не рвется онъ, но въ темнотѣ могилы
Онъ ищетъ искру Божью, и что жаль
Его: онъ проявляетъ много силы.
Былъ судъ надъ нимъ, чтобъ строго наказать
И струны оборвать на лирѣ звучной,
Когда посмѣлъ онъ жителямъ сказать,
Что материкъ земли - убог³й, скучный -
Съ презрѣн³емъ глядитъ въ так³е дни
На островъ, ихъ грѣхами омраченный;
Что не могуч³й колоколъ они -
Трещотки лишь изъ глины золоченой,
Которыхъ трескъ не будитъ славныхъ дѣлъ;
Что жгуч³й стыдъ душой его владѣлъ
Отъ жизни ихъ и новыхъ идеаловъ,
Что этотъ островъ - вѣчный трудъ коралловъ,
Обидами и горемъ полонъ онъ
Существъ, которымъ имя - лег³онъ.
Съ тѣхъ поръ, тая недугъ сокрытой муки,
Надъ берегомъ, задумчивости полнъ,
Бродилъ пѣвецъ, внимая говоръ волнъ,
И говорилъ, что часто слышитъ звуки
Печальныхъ слезъ и стоновъ, издали
Летящихъ черезъ море отъ земли.
Онъ говорилъ съ тоскою, что напрасно
Отъ острова мучительно и страстно
Ждетъ помощи несчастная земля,
И что въ гробу несетъ теперь страданья
Трупъ славнаго поэта-короля
За то, что позабыли завѣщанье.
Онъ говорилъ, что видитъ впереди,
Какъ по винѣ островитянъ случится:
Польютъ съ земли кровавые дожди,
И островъ весь въ пустыню обратится!
Никто рѣчамъ поэта не внималъ;
Кричали всѣ съ гримасой отвращенья:
Онъ боленъ, онъ разсудокъ потерялъ,
Въ немъ разумъ спуталъ демонъ разрушенья,
Ужасный черный духъ... И оттого
Они прозвали Даймономъ его.
Сегодня это слово пробѣжало
По всѣмъ устамъ и пораэило всѣхъ;
Однихъ негодованье обуяло,
Друг³е же сдержать старались смѣхъ
При вѣсти, что стремится Даймонъ къ трону
И выступитъ, чтобъ получить корону.
Но, лишь прошелъ насмѣшекъ первый взрывъ,
Въ толпѣ тревога пробѣжала глухо
О томъ, что пѣсня - тайныхъ силъ порывъ -
Живетъ и въ глубинѣ больного духа.
И вотъ, едва увидѣли пѣвца,
Какъ тишина повисла надъ толпами.
И взоры всѣхъ стеклись къ нему лучами
И жгли огнемъ черты его лица.
Увѣренно и гордо рыцарь юный
По пурпурнымъ ступенямъ восходилъ
И сталъ спокойно на верху трибуны.
Онъ блѣденъ былъ. Въ дали небесъ ловилъ
Взоръ призраки мечты необычайной,
Какъ будто видѣлъ новый дивный м³ръ
И забывалъ, объятый думой тайной,
Толпу людей, и пѣсню, и турниръ.
И слышенъ былъ на площади турнира
И трескъ костровъ, и шумъ морской волны...
И вдругъ въ тиши раздался плачъ струны.
Задѣтая рукой поэта, лира
Запѣла вдругъ, и, звукомъ пробужденъ,
Отъ тайныхъ грезъ своихъ очнулся онъ.
Смутился вдругъ и вздрогнулъ, какъ ребенокъ,
Видѣн³емъ испуганный во снѣ.
И грустенъ голосъ былъ его и звонокъ,
Онъ такъ сказалъ: "Я боленъ, тяжко мнѣ!
Душа томится неутѣшнымъ горемъ...
Я отданъ въ жертву злымъ и горькимъ снамъ
И вамъ одинъ охотно передамъ,
Вчера его я увидалъ надъ моремъ.
Постигъ я силой сердца своего,
Но осудить вы можете его,
Хотя, быть можетъ, это сонъ пророка!"
Умолкъ на мигъ. Потомъ вздохнулъ глубоко,
Бросая взоръ на ясный небосклонъ...
И вдругъ, рванувъ увѣренно и живо
Рукою струны лиры, началъ онъ
Бросать слова разсказа въ тонъ мотива,
Пока съ его чарующей игрой
Не слился голосъ, звонк³й и глубок³й,
Какъ родниковъ бѣгущ³е потоки
Сливаются съ могучею рѣкой.
СОНЪ.
День угасалъ, а зори ужъ слетали
На лоно водъ съ небесной высоты;
Какъ струны арфы въ тишинѣ звучали
Могучихъ волнъ дрожащ³е хребты
Велик³й вѣчный гимнъ земной печали.
И, на пути задержанныя вдругъ
Грядою скалъ, на части разрывались,
Какъ золотыя кольца, устремлялись
Обратно въ море, издавая звукъ,
Слезами и унылой скорбью полный.
Въ просторѣ, гдѣ шумѣли, пѣнясь, волны,
Мнѣ чудилось, звучала стономъ мгла.
Насъ проклинали тамъ; изъ тьмы могилы
Рвалась тамъ жизнь и напрягала силы,
Но одолѣть преграды не могла.
Закатъ угасъ. Ночь покрывала море.
У ногъ оно кипѣло, какъ вулканъ.
Мысль разрывалась отъ тоски и горя
И сердце - отъ жестокой боли ранъ.
Слабѣли силы въ необъятной мукѣ -
И я упалъ, какъ трупъ, на лоно скалъ
И въ ужасѣ мучен³й умиралъ.
Но сонъ сошелъ и положилъ онъ руки
На грудь мою, и далеко ушла
Больная скорбь встревоженнаго духа.
Мнѣ снилось: землю покрываетъ мгла...
Ужасный крикъ доносится до слуха,
И я во снѣ почуялъ ужасъ вновь:
Томительные черные кошмары
Въ суровой тьмѣ свои рождали чары
И страшно леденили въ сердцѣ кровь.
Я увидалъ толпу людей несчастныхъ,
Больныхъ и слабыхъ. Стоновъ ихъ ужасныхъ
Звукъ разносился, точно моря ревъ.
Громада шла. Потъ лилъ съ нея ручьями.
Предъ ней шла боль кровавыми путями.
Печаленъ былъ страдальцевъ лег³онъ:
Тѣла ихъ рвалъ на части бичъ неволи,
Сомнѣн³е несло имъ муки боли,
Насил³е въ груди давило стонъ.
А средь людской безчисленной громады
Кровавый пиръ свершали духи зла:
Въ безум³и впивались въ ихъ тѣла,
Ихъ кровь сосали, точно злые гады.
И увидалъ я ту, что ихъ гнала...
Вливая въ раны изнуренныхъ яды,
Она вела ихъ, какъ толпу звѣрей,
И грозно имъ кричала: "Ну, скорѣй!
Я - Нищета. Я вамъ повелѣваю!
Вашъ царь, вашъ Богъ, вашъ всемогущ³й Панъ!'
"Могуществомъ своимъ я убиваю
Людей за непокорность. Съ болью ранъ
Я имъ дарю могилы вѣчный холодъ,
Но раньше шлю на нихъ суровый Голодъ;
Онъ внутренности ихъ опустошитъ,
И мозгъ костей сожретъ безъ сожалѣнья,
И въ жилахъ кровь до капли изсушитъ!"
"Удѣлъ покорныхъ моему велѣнью
Жестокъ не будетъ! Въ мракѣ и въ пыли,
День ото дня слабѣя и блѣднѣя,
Они сойдутъ въ могилу... Ну, скорѣе!
Или сотру я васъ съ лица земли!
Я - Нищета! Я вамъ повелѣваю!
Вашъ царь, вашъ Богъ, вашъ всемогущ³й Панъ!"
"Покорнымъ я щедроты расточаю:
На ужинъ черный хлѣбъ имъ будетъ данъ,
На плечи ихъ - отрепье и для гроба
Клочокъ земли!
Но смерть бунтовщикамъ!
Повсюду ихъ моя настигнетъ злоба!
Я - Нищета приказываю вамъ:
Впередъ, впередъ! Я вамъ повелѣваю!
Вашъ царь, вашъ Богъ, вашъ всемогущ³й Панъ!"
Вослѣдъ за нею шелъ ужасный станъ
Ея родныхъ: Болѣзни съ мрачнымъ Моромъ
И Тьма, и тощ³й Голодъ, лютый врагъ
Живущаго,- ревѣли дикимъ хоромъ.
И злая Тьма толпѣ кричала такъ:
"Убейте мысли, мысли умертвите,
Или навѣкъ лишу я васъ ума.
Огонь сердецъ своихъ вы загасите,
| |
| Просмотров: 825 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры