Главная » Книги

Бедный Демьян - Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны (ноябрь 1917-1920), Страница 17

Бедный Демьян - Стихотворения, басни, повести, сказки, фельетоны (ноябрь 1917-1920)



tify">  
  
  
  Наши хлынули из плена:
  
  
  
  "Революция, ха-ха,
  
  
  
  Право, штука не плоха!"
  
  
  
  "Кувырнула все в два счета!"
  
  
  
  "Большевистская работа!"
  
  
  
  Где в вагоне, где пешком,
  
  
  
  Кто с корзиной, кто с мешком,
  
  
  
  Обрядясь во что попало,
  
  
  
  В шаль, в рогожу, в одеяло,
  
  
  
  В кофту рваную, в платок, -
  
  
  
  Все слились в один поток.
  
  
  
  
  XVIII
  
  
  
   Пленных грусть взяла сначала,
  
  
  
  Как их родина встречала.
  
  
  
  Даже добрая Москва
  
  
  
  Накормила их едва.
  
  
  
  Тем кормила, что имела, -
  
  
  
  Приютила и одела,
  
  
  
  Дав иному сапоги
  
  
  
  С барской, видимо, ноги,
  
  
  
  А другому так, обноски...
  
  
  
  Всем - табак и папироски,
  
  
  
  Денег малость на завод.
  
  
  
  Бедный мы теперь народ!
  
  
  
  Где ни кинься - недохватки,
  
  
  
  Проедаем все остатки.
  
  
  
  А остатки-то - увы! -
  
  
  
  Всем известно, каковы:
  
  
  
  Что народными трудами
  
  
  
  Накоплялося годами,
  
  
  
  Царь ухлопал на войну.
  
  
  
  Обобравши всю страну,
  
  
  
  Богачи не горевали,
  
  
  
  Знай, карманы набивали,
  
  
  
  Им - воюй хоть сотню лет;
  
  
  
  Мы ж несем теперь ответ
  
  
  
  За чужое дармоедство:
  
  
  
  От былых господ в наследство
  
  
  
  Получили мы дыру.
  
  
  
  Прежде жили не в жиру,
  
  
  
  А теперь того похуже,
  
  
  
  Что ни день, нужда все туже,
  
  
  
  Но, барахтаяся в ней,
  
  
  
  Все же ждем мы светлых дней
  
  
  
  Пусть враги шипят злорадно,
  
  
  
  Дескать, все у нас неладно, -
  
  
  
  Дескать, как мы ни вертись,
  
  
  
  Нам без них не обойтись:
  
  
  
  С подлой робостью старинной
  
  
  
  К господам придем с повинной,
  
  
  
  Разобьем пред ними лбы,
  
  
  
  Их покорные рабы, -
  
  
  
  Проявив покорства знаки,
  
  
  
  Как голодные собаки,
  
  
  
  Будем выть на все лады,
  
  
  
  Чтоб спасли нас от беды,
  
  
  
  От беды - лихой напасти
  
  
  
  Наши "праведные власти",
  
  
  
  Вновь на шею севши нам,
  
  
  
  Распрасукиным сынам!
  
  
  
  
   XIX
  
  
  
   Так враги шипят ехидно.
  
  
  
  Там, что будет - будет видно.
  
  
  
  Трудно нам - чего трудней!
  
  
  
  Наша воля с первых дней
  
  
  
  Вражьи встретила рогатки.
  
  
  
  Мы еще кровавой схватки
  
  
  
  Не окончили с врагом:
  
  
  
  Мироеды нас кругом
  
  
  
  Осаждают силой темной,
  
  
  
  Ратью сбродною, наемной,
  
  
  
  Состоящей из бойцов -
  
  
  
  Дураков иль подлецов.
  
  
  
  То - враги в открытом поле.
  
  
  
  Но средь нас еще их боле:
  
  
  
  Сволочь, где ни посмотри.
  
  
  
  Червь нас точит изнутри.
  
  
  
  Эту гнусную заразу
  
  
  
  Трудно, братцы, выгнать сразу:
  
  
  
  Болью старою больна
  
  
  
  Наша бедная страна.
  
  
  
  То, что портилось веками,
  
  
  
  Нынче голыми руками
  
  
  
  Нам исправить в краткий срок -
  
  
  
  Трудный все-таки урок.
  
  
  
  И нужны не год, а годы,
  
  
  
  Чтобы сладкий плод свободы,
  
  
  
  Крепкий, сочный, зрелый плод,
  
  
  
  Наконец, вкусил народ.
  
  
  
  
   XX
  
  
  
   Петр в Москве не засиделся,
  
  
  
  Ко всему он пригляделся
  
  
  
  И усвоил дело вмиг.
  
  
  
  Прихватив газет и книг,
  
  
  
  Петр Костров в деревню едет,
  
  
  
  Всю дорогу ею бредит:
  
  
  
  "Не узнать, поди, ее!
  
  
  
  Вот когда пошло житье!"
  
  
  
  Разговор идет в вагоне:
  
  
  
  "Жизнь какая, братец, ноне?
  
  
  
  "Откровение" прочти;
  
  
  
  Сходство полное почти.
  
  
  
  Комиссар у нас-то выкрест.
  
  
  
  Говорят, пришел Антихрист".
  
  
  
  "Где?" - "В Москве. Отец Кирилл,
  
  
  
  Поп наш, людям говорил,
  
  
  
  Что легко узнать по знакам..."
  
  
  
  "Верь поповским всяким вракам.
  
  
  
  Был у нас отец такой..."
  
  
  
  "Ну?.." - "Ну... вечный упокой.
  
  
  
  Пойман, значит, был с поличным,
  
  
  
  Пулеметчиком отличным
  
  
  
  Оказался... Бунтовал...
  
  
  
  Нас подвел и сам пропал".
  
  
  
  "Тож у нас был бунт недавно.
  
  
  
  Дурака сваляли явно.
  
  
  
  Вспомнить срам, за кем пошли.
  
  
  
  Благодетелей нашли:
  
  
  
  Поп, урядник, бывший стражник,
  
  
  
  Писарь - взяточник и бражник,
  
  
  
  Старшина. Как на подбор!.."
  
  
  
  Петра слушал разговор,
  
  
  
  Слушал, вглядывался в лица.
  
  
  
  "Жизнь... все та же небылица!"
  
  
  
  
   XXI
  
  
  
   Ельник... речка... три избы...
  
  
  
  Телеграфные столбы...
  
  
  
  Переезд... шлагбаум... будка...
  
  
  
  Баба с флагом и малютка...
  
  
  
  На высоком берегу
  
  
  
  Деревушечка в снегу...
  
  
  
  Вся картина так знакома!
  
  
  
  Петра шепчет: "Дома!., дома!..
  
  
  
  Сердце радостно щемит.
  
  
  
  Поезд грохает, гремит,
  
  
  
  Поезд ходу убавляет...
  
  
  
  Петра шапку поправляет...
  
  
  
  Сердце замерло в груди...
  
  
  
  Стоп, машина! Выходи!
  
  
  
  Вышел Петр на полустанок,
  
  
  
  Видит пару чьих-то санок
  
  
  
  И обмерзших мужиков.
  
  
  
  Ждут, должно быть, седоков.
  
  
  
  "Петра!.." - "Мать честная, ты ли?"
  
  
  
  "А? Узнали, не забыли?"
  
  
  
  "Чать, делили хлеб да соль.
  
  
  
  Как забыть! Из плену, что ль?"
  
  
  
  Обнял Петра дядю Клима
  
  
  
  И кривого Питирима.
  
  
  
  Дядя Клим пустил слезу:
  
  
  
  "Лезь-ка в сани... Я свезу...
  
  
  
  Настрадался ты, миленок...
  
  
  
  Помню, брат, тебя с пеленок:
  
  
  
  Препотешный был малец".
  
  
  
  "Как мои там - мать, отец?"
  
  
  
  "Расскажу потом, дорогой...
  
  
  
  Ну, лошадка, с богом! Трогай!.."
  
  
  
  
   XXII
  
  
  
   Едут час и едут два.
  
  
  
  Клим скупится на слова.
  
  
  
  Стала Петру брать тревога,
  
  
  
  Петр взмолился: "Ради бога,
  
  
  
  Развяжи ты, Клим, язык.
  
  
  
  Говори мне напрямик.
  
  
  
  Без уверток, без обману,
  
  
  
  Всех ли дома я застану?
  
  
  
  Чтой-то ты, видать, юлишь".
  
  
  
  "Ну, скажу, коли велишь.
  
  
  
  Все, голубчик мой, от бога...
  
  
  
  На кладбище всем дорога.
  
  
  
  Помер, значит, дед Нефед,
  
  
  
  А за ним старуха вслед.
  
  
  
  Упокой, господь, их души!.."
  
  
  
  "Ну, а как здоровье Груши?"
  
  
  
  "Это ты насчет жены?
  
  
  
  Баба, брат, не без вины...
  
  
  
  Проучить придется малость".
  
  
  
  "Что такое?" - "Знамо, шалость...
  
  
  
  Закружилась голова.
  
  
  
  Потерпела года два,
  
  
  
  А потом... того... свихнулась.
  
  
  
  Кой-кому тут приглянулась".
  
  
  
  "А кому?" - "Да ну их к псам!
  
  
  
  Разберешься после сам.
  
  
  
  Есть ребенок... годовалый.
  
  
  
  Петр, смотри, ты славный малый,
  
  
  
  Лютым зверем не нагрянь.
  
  
  
  Все, брат, бабы нынче - дрянь!"
  
  
  
  
  XXIII
  
  
  
   Петр вошел в свою избенку.
  
  
  
  С воплем кинулась к ребенку
  
  
  
  Ошалевшая жена:
  
  
  
  "Петр... не трожь!.. Не трожь!.."
  
  
  
   "Не трону".
  
  
  
  Сел бедняга под икону, -
  
  
  
  Опершися на кулак,
  
  
  
  Просидел всю ночку так.
  
  
  
  Кисло пахло от пеленок.
  
  
  
  Голосил вовсю ребенок.
  
  
  
  Груша с каменным лицом
  
  
  
  Наклонилась над мальцом,
  
  
  
  Неподвижная, немая,
  
  
  
  Ничего не понимая.
  
  
  
  Петр сказал: "Орет... Уйми...
  
  
  
  Что сидишь-то? Покорми!"
  
  
  
  
   XXIV
  
  
  
   Прожил дома Петр с неделю.
  
  
  
  Голова - что после хмелю.
  
  
  
  Не осмыслишь ни черта:
  
  
  
  Та деревня иль не та?
  
  
  
  Те же сходы, как бывало:
  
  
  
  Крику много, толку мало.
  
  
  
  Тянут, кто во что горазд.
  
  
  
  Но кто раньше был горласт,
  
  
  
  Стал теперь горластей втрое.
  
  
  
  Шум - как бы в осином рое.
  
  
  
  Подло, тонко и умно
  
  
  
  Кулаки поют одно.
  
  
  
  Бедняки поют другое.
  
  
  
  Все исходят в диком вое:
  
  
  
  Кулаков четыре-пять,
  
  
  
  А никак их не унять, -
  
  
  
  Никакого с ними сладу.
  
  
  
  День проспорив до упаду,
  
  
  
  По домам идет народ.
  
  
  
  Новый день и новый сход,
  
  
  
  И на сходе так же точно
  
  
  
  Кулаки вопят истошно:
  
  
  
  "Братцы, бог-то есть аль нет?
  
  
  
  Аль на небе тож... Совет?
  
  
  
  Братцы, спятили вы, что ли?
  
  
  
  Ошалели все от воли:
  
  
  
  Воля вам права дала
  
  
  
  Раздевать нас догола?
  
  
  
  Раздевайте, леший с вами,
  
  
  
  С вами, с вашими правами!
  
  
  
  Разоряйте нас дотла,
  
  
  
  До последнего кола.
  
  
  
  Вам-то легче, что ли, станет?
  
  
  
  А как черный день настанет,
  
  
  
  Кто спасет вас от сумы?
  
  
  
  Кто вам денег даст взаймы?
  
  
  
  Мы ли были вам врагами?
  
  
  
  Не ссужали вас деньгами
  
  
  
  И зерном и чем могли?
  
  
  
  Этим вы пренебрегли?
  
  
  
  Все добро забыли наше?
  
  
  
  Власть советская вам краше?
  
  
  
  Чем вам так она мила?
  
  
  
  Что досель она дала?
  
  
  
  Насулила - эвон - горы!
  
  
  
  А пока... дерет поборы.
  
  
  
  Обобравши "кулаков",
  
  
  
  Стала стричь "середняков",
  
  
  
  Чтобы после, как известно,
  
  
  
  Всех обобранных совместно
  
  
  
  Под один подвесть ранжир,
  
  
  
  Снявши с них весь "лишний" жир.
  
  
  
  Пусть побольше будет голи!
  
  
  
  Что ж, такой вы ждали воли?
  
  
  
  Справедливость в этом, что ль,
  
  
  
  Чтобы все сошли на голь?
 &nbs

Другие авторы
  • Шимкевич Михаил Владимирович
  • Ладенбург Макс
  • Никандров Николай Никандрович
  • Масальский Константин Петрович
  • Рейснер Лариса Михайловна
  • Карабчевский Николай Платонович
  • Байрон Джордж Гордон
  • Мельников-Печерский Павел Иванович
  • К. Р.
  • Ермолов Алексей Петрович
  • Другие произведения
  • Баранцевич Казимир Станиславович - Письмо к Л. Я. Гуревич
  • Романов Пантелеймон Сергеевич - Две пасхи
  • Ушинский Константин Дмитриевич - Психологические монографии
  • Розанов Василий Васильевич - В сочельник
  • Веселовский Юрий Алексеевич - Валленштейновская трилогия (Шиллера)
  • Соллогуб Владимир Александрович - Тарантас
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Русский театр в Петербурге. Ломоносов, или Жизнь и поэзия... соч. Н. А. Полевого
  • Софокл - Трахинянки
  • Стасов Владимир Васильевич - Новая картина Макарта
  • Карлгоф Вильгельм Иванович - Живописец
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
    Просмотров: 608 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа