Главная » Книги

Батюшков Константин Николаевич - Опыты в стихах и прозе. Часть 2. Стихи, Страница 3

Батюшков Константин Николаевич - Опыты в стихах и прозе. Часть 2. Стихи


1 2 3 4 5 6 7 8 9

тырь в тихий час денницы,
   Как в поле стадо выгонял,
   Унылой песнью возмущал
   Молчанье мертвое гробницы.
  
  
   К Г<НЕДИ>ЧУ
  
   Только дружба обещает
   Мне бессмертия венок;
   Он приметно увядает,
   Как от зноя василек.
   Мне оставить ли для славы
   Скромную стезю забавы? -
   Путь к забавам проложен,
   К славе тесен и мудрен!
   Мне ль за призраком гоняться,
   Лавры с скукой собирать?
   Я умею наслаждаться,
   Как ребенок всем играть,
   И счастлив!.. Досель цветами
   Путь ко счастью устилал,
   Пел, мечтал, подчас стихами
   Горесть сердца услаждал.
   Пел от лени и досуга;
   Муза мне была подруга;
   Не был ей порабощен.
   А теперь - весна, как сон
   Легкокрылый, исчезает
   И с собою увлекает
   Прелесть песней и мечты!
   Нежны мирты и цветы,
   Чем прелестницы венчали
   Юного певца, - завяли!
   Ах! ужели наградит
   Слава счастия утрату
   И ко дней моих закату
   Как нарочно прилетит?
  
  
   К Д<АШКО>ВУ
  
   Мой друг! я видел море зла
   И неба мстительного кары;
   Врагов неистовых дела,
   Войну и гибельны пожары.
   Я видел сонмы богачей,
   Бегущих в рубищах надранных;
   Я видел бледных матерей,
   Из милой родины изгнанных!
   Я на распутье видел их,
   Как, к персям чад прижав грудных,
   Они в отчаяньи рыдали
   И с новым трепетом взирали
   На небо рдяное кругом.
   Трикраты с ужасом потом
   Бродил в Москве опустошенной,
   Среди развалин и могил;
   Трикраты прах ее священной
   Слезами скорби омочил.
   И там - где зданья величавы
   И башни древние царей,
   Свидетели протекшей славы
   И новой славы наших дней;
   И там - где с миром почивали
   Останки иноков святых
   И мимо веки протекали,
   Святыни не касаясь их;
   И там, - где роскоши рукою,
   Дней мира и трудов плоды,
   Пред златоглавою Москвою
   Воздвиглись храмы и сады, -
   Лишь угли, прах и камней горы,
   Лишь груды тел кругом реки,
   Лишь нищих бледные полки
   Везде мои встречали взоры!..
   А ты, мой друг, товарищ мой,
   Велишь мне петь любовь и радость,
   Беспечность, счастье и покой
   И шумную за чашей младость!
   Среди военных непогод,
   При страшном зареве столицы,
   На голос мирныя цевницы
   Сзывать пастушек в хоровод!
   Мне петь коварные забавы
   Армид и ветреных Цирцей
   Среди могил моих друзей,
   Утраченных на поле славы!..
   Нет, нет! талант погибни мой
   И лира, дружбе драгоценна,
   Когда ты будешь мной забвенна,
   Москва, отчизны край златой!
   Нет, нет! пока на поле чести
   За древний град моих отцов
   Не понесу я в жертву мести
   И жизнь, и к родине любовь;
   Пока с израненным героем,
   Кому известен к славе путь,
   Три раза не поставлю грудь
   Перед врагов сомкнутым строем, -
   Мой друг, дотоле будут мне
   Все чужды Музы и Хариты,
   Венки, рукой любови свиты,
   И радость шумная в вине!
  
  
   ИСТОЧНИК
  
   Буря умолкла, и в ясной лазури
   Солнце явилось на западе нам;
   Мутный источник, след яростной бури,
   С ревом и шумом бежит по полям!
   Зафна! Приближься: для девы невинной
   Пальмы под тенью здесь роза цветет;
   Падая с камня, источник пустынной
   С ревом и пеной сквозь дебри течет!
  
   Дебри ты, Зафна, собой озарила!
   Сладко с тобою в пустынных краях!
   Песни любови ты мне повторила;
   Ветер унес их на тихих крылах!
   Голос твой, Зафна, как утра дыханье,
   Сладостно шепчет, несясь по цветам:
   "Тише, источник! Прерви волнованье,
   С ревом и с пеной стремясь по полям!"
  
   Голос твой, Зафна, в душе отозвался;
   Вижу улыбку и радость в очах!..
   Дева любви! - як тебе прикасался,
   С медом пил розы на влажных устах!
   Зафна краснеет?.. О друг мой невинной,
   Тихо прижмися устами к устам!..
   Будь же ты скромен, источник пустынной,
   С ревом и с шумом стремясь по полям!
  
   Чувствую персей твоих волнованье,
   Сердца биенье и слезы в очах;
   Сладостно девы стыдливой роптанье!
   Зафна, о Зафна!.. смотри... там, в водах,
   Быстро несется цветок розмаринный;
   Воды умчались - цветочка уж нет!
   Время быстрее, чем ток сей пустынный,
   С ревом который сквозь дебри течет!
  
   Время погубит и прелесть, и младость!..
   Ты улыбнулась, о дева любви!
   Чувствуешь в сердце томленье и сладость,
   Сильны восторги и пламень в крови!..
   Зафна, о Зафна! - там голубь невинной
   С страстной подругой завидуют нам...
   Вздохи любови - источник пустынной
   С ревом и с шумом умчит по полям!
  
  
   НА СМЕРТЬ СУПРУГИ
   Ф. Ф. К<ОКОШКИ>НА
  
   Nell'eta sua piu Bella, e piu fiorita...
   ...E viva, e bella al ciel salita.
   Petrarca [] ["В своем самом прекрасном, самом цветущем возрасте... // ...И живой, и прекрасной на небо взошла." Петрарка (ит.).]
  
   Нет подруги нежной, нет прелестной Лилы!
   Все осиротело!
   Плачь, любовь и дружба, плачь, Гимен унылый!
   Счастье улетело!
  
   Дружба! ты всечасно радости цветами
   Жизнь ее дарила;
   Ты свою богиню с воплем и слезами
   В землю положила.
  
   Ты печальны тисы, кипарисны лозы
   Насади вкруг урны!
   Пусть приносит юность в дар чистейший слезы
   И цветы лазурны!
  
   Все вокруг уныло! Чуть Зефир весенний
   Памятник лобзает;
   Здесь, в жилище плача, тихий смерти гений
   Розу обрывает.
  
   Здесь Гимен, прикован, бледный и безгласный,
   Вечною тоскою,
   Гасит у гробницы свой светильник ясный
   Трепетной рукою!
  
  
   ПЛЕННЫЙ
  
   В местах, где Рона протекает
   По бархатным лугам,
   Где мирт душистый расцветает,
   Склонясь к ее водам,
   Где на горах роскошно зреет
   Янтарный виноград, Златый лимон на солнце рдеет
   И яворы шумят, -
  
   В часы вечерния прохлады
   Любуяся рекой,
   Стоял, склоня на Рону взгляды
   С глубокою тоской,
   Добыча брани, русской пленный,
   Придонских честь сынов,
   С полей победы похищенный
   Один толпой врагов.
  
   "Шуми, - он пел, - волнами, Рона,
   И жатвы орошай,
   Но плеском волн - родного Дона
   Мне шум напоминай!
   Я в праздности теряю время,
   Душою в людстве сир;
   Мне жизнь - не жизнь, без славы - бремя,
   И пуст прекрасный мир!
  
   Весна вокруг живит природу,
   Яснеет солнца свет,
   Все славит счастье и свободу,
   Но мне свободы нет!
   Шуми, шуми волнами, Рона,
   И мне воспоминай
   На берегах родного Дона
   Отчизны милый край!
  
   Здесь прелесть - сельские девицы!
   Их взор огнем горит
   И сквозь потупленны ресницы
   Мне радости сулит.
   Какие радости в чужбине?
   Они в родных краях;
   Они цветут в моей пустыне,
   И в дебрях, и в снегах.
  
   Отдайте ж мне мою свободу!
   Отдайте край отцов,
   Отчизны вьюги, непогоду,
   На родине мой кров,
   Покрытый в зиму ярким снегом!
   Ах! дайте мне коня;
   Туда помчит он быстрым бегом
   И день и ночь меня!
  
   На родину, в сей терем древний,
   Где ждет меня краса
   И под окном в часы вечерни
   Глядит на небеса;
   О друге тайно помышляет...
   Иль робкою рукой Коня ретивого ласкает,
   Тебя, соратник мой!
  
   Шуми, шуми волнами, Рона,
   И жатвы орошай;
   Но плеском волн - родного Дона
   Мне шум напоминай!
   О ветры, с полночи летите
   От родины моей, Вы, звезды севера, горите
   Изгнаннику светлей!" -
  
   Так пел наш пленник одинокой
   В виду Лионских стен,
   Где юноше судьбой жестокой
   Назначен долгий плен,
   Он пел - у ног сверкала Рона,
   В ней месяц трепетал,
   И на златых верхах Лиона
   Луч солнца догорал.
  
  
   ГЕЗИОД И ОМИР" СОПЕРНИКИ
  
   Посвящено А<лексею> Н<иколаевичу>
   О<ленину>, любителю древности
  
   Народы, как волны, в Халкиду текли,
   Народы счастливой Эллады!
   Там сильный владыка, над прахом отца
   Оконча печальны обряды,
   Ристалище славы бойцам отверзал.
   Три раза с румяной денницей
   Бойцы выступали с бойцами на бой;
   Три раза стремили возницы
   Коней легконогих по звонким полям;
   И трижды владетель Халкиды
   Достойным оливны венки раздавал,
   Но солнце на лоно Фетиды
   Склонялось, и новый готовился бой. -
   Очистите поле, возницы!
   Спешите! Залейте студеной струей
   Пылающи оси и спицы;
   Коней отрешите от тягостных уз
   И в стойлы прохладны ведите;
   Вы, пылью и потом покрыты бойцы,
   При пламени светлом вздохните.
   Внемлите, народы, Эллады сыны,
   Высокие песни внемлите!
  
   Пройдя из края в край гостеприимный мир,
   Летами древними и роком удрученный,
   Здесь песней царь, Омир,
   И юный Гезиод, Каменам драгоценный,
   Вступают в славный бой.
   Колебля маслину священную рукой,
   Певец Аскреи гимн высокой начинает
   (Он с лирой никогда свой глас не сочетает):
  
   Гезиод
   Безвестный юноша, с стадами я бродил
   Под тенью пальмовой близ чистой Ипокрены;
   Там пастыря нашли прелестные Камены,
   И я в обитель их священную вступил.
  
   Омир
   Мне снилось в юности: орел-громометатель
   От Мелеса меня играючи унес
   На край земли, на край небес,
   Вещая: ты земли и неба обладатель.
  
   Гезиод
   Там лавры хижину простую осенят,
   В пустынях процветут Темпейские долины,
   Куда вы бросите свой благотворный взгляд,
   О нежны дочери суровой Мнемозины!
  
   Омир
   Хвала отцу богов! Как ясный свод небес
   Над царством высится плачевного Эреба,
   Как радостный Олимп стоит превыше неба, -
   Так выше всех богов властитель их, Зевес!..
  
   Гезиод
   В священном сумраке, в сиянии Дианы,
   Вы, Музы, любите сплетаться в хоровод
   Или, торжественный в Олимп свершая ход,
   С бессмертными вкушать напиток Гебы рьяный...
  
   Омир
   Не знает смерти он: кровь алая тельцов
   Не брызнет под ножом над Зевсовой гробницей;
   И кони бурные со звонкой колесницей
   Пред ней не будут прах крутить до облаков.
  
   Гезиод
   А мы, все смертные, все Паркам обреченны,
   Увидим области подземного Царя,
   И реки спящие, Тенаром заключенны,
   Не льющи дань свою в бездонные моря.
  
   Омир
   Я приближаюся к мете сей неизбежной.
   Внемли, о юноша! Ты пел Труды и Дни...
   Для старца ветхого уж кончились они!
  
   Гезиод
   Сын дивный Мелеса! И лебедь белоснежной
   На синем Стримоне, провидя страшный час,
   Не слаще твоего поет в последний раз!
   Твой гений проницал в Олимп: и вечны боги
   Отверзли для тебя заоблачны чертоги.
   И что ж? В юдоли сей страдалец искони,
   Ты роком обречен в печалях кончить дни.
   Певец божественный, скитаяся, как нищий,
   В печальном рубище, без крова и без пищи,
   Слепец всевидящий! ты будешь проклинать
   И день, когда на свет тебя родила мать!
  
   Омир
   Твой глас подобится амврозии небесной,
   Что Геба юная сапфирной чашей льет.
   Певец! в устах твоих поэзии прелестной
   Сладчайший Ольмия благоухает мед.
   197
  
   Но... Муз любимый жрец!..
   страшись руки злодейской,
   Страшись любви, страшись Эвбеи берегов;
   Твой близок час: увы! тебя Зевес Немейской
   Как жертву славную готовит для врагов.
   Умолкли. Облако печали
   Покрыло очи их... народ рукоплескал.
   Но снова сладкий бой поэты начинали
   При шуме радостных похвал.
   Омир, возвыся глас, воспел народов брани,
   Народов, гибнущих по прихоти царей;
   Приама древнего, с мольбой несуща дани
   Убийце грозному и кровных, и детей;
   Мольбу смиренную и быструю Обиду,
   Харит и легких Ор и страшную Эгиду,
   Нептуна области, Олимп и дикий Ад.
   А юный Гезиод, взлелеянный Парнасом,
   С чудесной прелестью воспел веселым гласом
   Весну зеленую, сопутницу Гиад:
   Как Феб торжественно вселенну обтекает,
   Как дни и месяцы родятся в небесах;
   Как нивой золотой Церера награждает
   Труды годичные оратая в полях;
   Заботы сладкие при сборе винограда;
   Тебя, желанный Мир, лелеятель долин,
   Благословенных сел, и пастырей, и стада,
   Он пел. И слабый царь, Халкиды властелин,
   От самой юности воспитанный средь мира,
   Презрел высокий гимн бессмертного Омира
   И пальму первенства сопернику вручил.
   Счастливый Гезиод в награду получил
   За песни, мирною Каменей вдохновенны,
   Сосуды сребряны, треножник позлащенный
   И черного овна, красу веселых стад.
   За ним, пред ним сыны ахейские, как волны,
   На край ристалища обширного спешат,
   Где победитель сам, благоговенья полный,
   При возлияниях, овна младую кровь
   Довременно богам подземным посвящает,
   И Музам светлые сосуды предлагает,
   Как дар, усердный дар певца, за их любовь.
   До самой старости преследуемый роком,
   Но духом царь, не раб разгневанной судьбы,
   Омир скрывается от суетной толпы,
   Снедая грусть свою в молчании глубоком.
   Рожденный в Самосе убогий сирота
   Слепца из края в край, как сын усердный, водит,
   Он с ним пристанища в Элладе не находит;
   И где найдут его талант и нищета?
  
  
   К ДРУГУ
  
   Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?
   Где постоянно жизни счастье?
   Мы область призраков обманчивых прошли,
   Мы пили чашу сладострастья:
  
   Но где минутный шум веселья и пиров?
   В вине потопленные чаши?
   Где мудрость светская сияющих умов?
   Где твой Фалерн и розы наши?
  
   Где дом твой, счастья дом?.. Он в буре бед исчез,
   И место поросло крапивой.
   Но я узнал его: я сердца дань принес
   На прах его красноречивой.
  
   На нем, когда окрест замолкнет шум градской
   И яркий Веспер засияет
   На темном севере, - твой друг в тиши ночной
   В душе задумчивость питает.
  
   От самой юности служитель олтарей
   Богини неги и прохлады,
   От пресыщения, от пламенных страстей
   Я сердцу в ней ищу отрады.
  
   Поверишь ли? Я здесь, на пепле храмин сих,
   Венок веселия слагаю
   И часто в горести, в волненьи чувств моих,
   Потупя взоры, восклицаю:
  
   Минутны странники, мы ходим по гробам,
   Все дни утратами считаем;
   На крыльях радости летим к своим друзьям, -
   И что ж? их урны обнимаем.
  
   Скажи, давно ли здесь, в кругу твоих друзей,
   Сияла Лила красотою?
   Благие небеса, казалось, дали ей
   Все счастье смертной под луною:
  
   Нрав тихий ангела, дар слова, тонкий вкус,
   Любви и очи и ланиты;
   Чело открытое одной из важных Муз
   И прелесть - девственной Хариты.
  
   Ты сам, забыв и свет и тщетный шум пиров,
   Ее беседой наслаждался
   И в тихой радости, как путник средь песков,
   Прелестным цветом любовался.
  
   Цветок (увы!) исчез, как сладкая мечта!
   Она в страданиях почила
   И, с миром в страшный час прощаясь навсегда,
   На друге взор остановила.
  
   Но, дружба, может быть, ее забыла ты!..
   Веселье слезы осушило,
   И тень чистейшую дыханье клеветы
   На лоне мира возмутило.
  
   Так все здесь суетно в обители сует!
   Приязнь и дружество непрочно! -
   Но где, скажи, мой друг, прямой сияет свет?
   Что вечно, чисто, непорочно?
  
   Напрасно вопрошал я опытность веков
   И Клии мрачные скрижали,
   Напрасно вопрошал всех мира мудрецов:
   Они безмолвьем отвечали.
  
   Как в воздухе перо кружится здесь и там,
   Как в вихре тонкий прах летает,
   Как судно без руля стремится по волнам
   И вечно пристани не знает, -
  
   Так ум мой посреди сомнений погибал.
   Все жизни прелести затмились:
   Мой Гений в горести светильник погашал,
   И Музы светлые сокрылись.
  
   Я с страхом вопросил глас совести моей...
   И мрак исчез, прозрели вежды:
   И вера пролила спасительный елей
   В лампаду чистую Надежды.
  
   Ко гробу путь мой весь как солнцем озарен:
   Ногой надежною ступаю
   И, с ризы странника свергая прах и тлен,
   В мир лучший духом возлетаю.
  
  
   МЕЧТА
  
   Подруга нежных Муз, посланница небес,
   Источник сладких дум и сердцу милых слез,
   Где ты скрываешься, Мечта, моя богиня?
   Где тот счастливый край, та мирная пустыня,
   К которым ты стремишь таинственный полет?
   Иль дебри любишь ты, сих грозных скал хребет,
   Где ветр порывистый и бури шум внимаешь?
   Иль в Муромских лесах задумчиво блуждаешь,
   Когда на западе зари мерцает луч
   И хладная луна выходит из-за туч?
   Или, влекомая чудесным обаяньем
   В места, где дышит все любви очарованьем,
   Под тенью яворов ты бродишь по холмам,
   Студеной пеною Воклюза орошенным?
   Явись, богиня, мне, и с трепетом священным
   Коснуся я струнам,
   Тобой одушевленным!
   Явися! ждет тебя задумчивый пиит,
   В безмолвии ночном сидящий у лампады;
   Явись и дай вкусить сердечныя отрады!
   Любимца твоего, любимца Аонид,
   И горесть сладостна бывает:
   Он в горести - мечтает.
  
   То вдруг он пренесен во Сельмские леса,
   Где ветр шумит, ревет гроза,
   Где тень Оскарова, одетая туманом,
   По небу стелется над пенным океаном;
   То с чашей радости в руках
   Он с бардами поет: и месяц в облаках,
   И Кромлы шумный лес безмолвно им внимает,
   И эхо по горам песнь звучну повторяет.
   Или в полночный час
   Он слышит Скальдов глас,
   Прерывистый и томный.
   Зрит: юноши безмолвны,
   Склоняся на щиты, стоят кругом костров,
   Зажженных в поле брани;
   И древний Царь певцов
   Простер на арфу длани.
   Могилу указав, где вождь героев спит,
   "Чья тень, чья тень, - гласит
   В священном исступленьи, -
   Там с девами плывет в туманных облаках?
   Се ты, младый Иснель, иноплеменных страх,
   Днесь падший на сраженьи!
   Мир, мир тебе, герой!
   Твоей секирою стальной
   Пришельцы гордые разбиты!
   Но сам ты пал на грудах тел,
   Пал, витязь знаменитый,
   Под тучей вражьих стрел!..
   Ты пал! И над тобой посланницы небесны,
   Валкирии прелестны,
   На белых, как снега Биармии, конях,
   С златыми копьями в руках,
   В безмолвии спустились!
   Коснулись до зениц копьем своим, и вновь
   Глаза твои открылись!
   Течет по жилам кровь
   Чистейшего эфира;
   И ты, бесплотный дух,
   В страны безвестны мира
   Летишь стрелой... и вдруг -
   Открылись пред тобой те радужны чертоги,
   Где уготовали для сонма храбрых боги
   Любовь и вечный пир.
   При шуме горних вод и тихоструйных лир,
   Среди полян и свежих сеней,
   Ты будешь поражать там скачущих еленей
   И златорогих серн". -
   Склонясь на злачный дерн
   С дружиною младою,
   Там снова с арфой золотою
   В восторге Скальд поет
   О славе древних лет;
   Поет, и храбрых очи,
   Как звезды тихой ночи,
   Утехою блестят. -
   Но вечер притекает,
   Час неги и прохлад,
   Глас Скальда замолкает.
   Замолк - и храбрых сонм
   Идет в Оденов дом,
   Где дочери Веристы,
   Власы свои душисты
   Раскинув по плечам,
   Прелестницы младые,
   Всегда полунагие,
   На пиршества гостям
   Обильны яствы носят
   И пить умильно просят
   Из чаши сладкий мед. -
   Так древний Скальд поет,
   Лесов и дебрей сын угрюмый:
   Он счастлив, погрузясь о счастьи в сладки думы!
  
   О сладкая Мечта! о неба дар благой!
   Средь дебрей каменных, средь ужасов природы,
   Где плещут о скалы Ботнические воды,
   В краях изгнанников... я счастлив был тобой.
   Я счастлив был

Категория: Книги | Добавил: Armush (29.11.2012)
Просмотров: 389 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа