Андерсен Ганс Христиан - В детской

   Ганс Христиан Андерсен

  

  

   Папаша с мамашей и все братья и сестры уехали в театр; дома остались Аня да ее крестный.

   - Мы тоже устроим себе театр! - сказал он. - Сейчас же начнем представление.

   - Да ведь у нас нет театра! - возразила Аня. - Нет и актеров! Моя старая кукла не годится, она стала такая гадкая, а новую нельзя взять - платьице изомнешь!

   - Актеры найдутся, если только не брезговать тем, что есть под рукой! - сказал крестный. - Ну, построим сначала театр. Вот сюда одну книжку, сюда другую, сюда третью; все три поставим вкось. Теперь по другую сторону еще три - вот и кулисы готовы. А этот старый ящик будет задней стеной - мы повернем его сюда дном. Сцена, как всякий видит, представляет комнату. Теперь дело за актерами! Посмотрим-ка, не найдется ли чего подходящего в ящике с игрушками. Сначала надо отыскать действующих лиц, а потом уж сочинять пьесу: одно ведет за собою другое - и выходит чудесно! Вот трубка от чубука, а вот перчатка без пары; пусть это будет папаша и дочка!

   - Так это всего только два лица! - сказала Аня. - Вон лежит старый мундирчик брата. Нельзя ли и его взять в актеры?

   - Отчего же нет? Ростом-то он для этого вышел. Он будет у нас женихом. В карманах у него пусто - вот уж и интересная завязка: тут пахнет несчастной любовью!.. А вот еще орешный щелкун - сапог со шпорою! Топ, топ! То-то лихой мазурист! Он топает и прищелкивает! Он будет у нас немилым женихом. Ну, какую же пьесу ты хочешь? Драму или комедию из семейного быта?

   - Комедию! - сказала Аня. - Все так любят комедии. А ты знаешь какую-нибудь?

   - Целую сотню! - ответил крестный. - Самый большой успех имеют французские, но они неподходящи для девочек. Мы возьмем лучше какую-нибудь из своих: они все ведь на один лад. Ну, я встряхиваю мешок! "Ку-ка-ре-ку! Обновись!" Вот теперь все комедии обновились! Слушай же афишу. - И крестный взял газету и стал читать как будто по афише:

    

   Трубка и умный малый. Комедия в одном действии.

   Действующие лица:

   Господин Трубка - отец.

   Госпожа Перчатка - дочь.

   Господин Мундирчик - милый.

   Фон Сапог - немилый.

  

   Теперь начнем! Занавес поднят - у нас его нет, ну, значит, он поднят. Все лица налицо. Я поведу речь за папашу. Он сегодня сердит, - видишь, потемнел весь от куренья:

   "Вздор, вздор, ерунда! Я хозяин в доме! Я отец своей дочери! Извольте слушаться меня! Фон Сапог такая персона, что хоть глядись в него, как в зеркало! Он из сафьяна, да еще со шпорою! Тринь-бринь! Тринь-бринь! Он и женится на моей дочери!"

   - Теперь следи за мундиром, Аня! - продолжал крестный. - Теперь он начнет. Он носит отложной воротничок, очень скромен, но сознает собственное достоинство и имеет право говорить так:

   "На мне нет ни одного пятна! Добрые качества тоже надо принимать в расчет. А я ведь из самой добротной материи, да еще с галунами!" - "Ну, они только до свадьбы и продержатся! В стирке полиняют! - Это говорит опять господин Трубка. - Фон Сапог, тот непромокаем, из крепкой и в то же время тонкой кожи, может скрипеть, щелкать шпорою и похож на Италию!"

   - Но они должны говорить стихами! - заметила Аня. - Говорят, это выходит так красиво!

   - Можно и так! - ответил крестный. - Захочет публика, актеры заговорят и стихами. Ну, гляди же на барышню Перчатку; гляди, как она ломает пальчики:

    

   Лучше век мне быть без пары,

   Только бы избегнуть кары -

   Жизнь с постылым проводить!

   Мне того не пережить!

   Ох, ох, ох,

   Лопну, лопну, вот вам Бог!

  

   "Вздор!" - Это уж отвечает папаша Трубка. А вот теперь говорит господин Мундир:

    

   Перчатка-душа,

   Ты так хороша!

   Ты мне суждена,

   Моей быть должна!

  

   Тут Фон Сапог шаркает, топает, щелкает шпорою и опрокидывает три кулисы разом.

   - Чудо как хорошо! - воскликнула Аня.

   - Тс! - сказал крестный. - Молчаливое одобрение говорит о высокой степени воспитанности зрителей первых рядов. Теперь барышня Перчатка поет свою большую арию с руладами:

    

   Я так убита,

   Так сердита,

   Что вам клянусь,

   Я разреву-у-усь!..

  

   Теперь самый интересный момент, Аня! Видишь, господин Мундир расстегивается и обращает свою речь прямо к тебе, чтобы ты похлопала ему! Но ты не хлопай! Так бонтоннее! Послушай, как он шуршит: "Чаша терпения моего переполнилась! Берегитесь! Я подведу интригу! Вы - Трубка, а я - малый с головой! Фьють! и - нет вас!" Гляди, Аня! Это самая интересная сцена во всей комедии! Мундир схватывает Трубку и засовывает к себе в карман - лежи тут! - а затем говорит: "Вы теперь у меня в кармане и не выйдете оттуда, пока не обещаете соединить меня узами брака с вашей дочерью, Перчаткой с левой руки! Я протяну ей свою правую".

   - Ужасно хорошо! - опять воскликнула Аня.

   - А старая Трубка отвечает:

    

   Что делать мне?

   Горю, как в огне!

   Ах, где ж мой чубук?

   Ведь я - как без рук!

   О, сжальтесь, простите,

   Меня отпустите!

   Я дочь вам отдам,

   Венчаю вас сам!

  

   - И конец? - спросила Аня.

   - Что ты! - ответил крестный. - Конец только для Фон Сапога. Жених и невеста опускаются на колени; первая поет:

    

   Отец, оживаю!

  

   Второй:

    

   Я вас отпускаю!

  

   Господин Трубка благословляет их, а вся мебель поет хором:

    

   То-то любящий отец!

   Он повел их под венец!

   Тут и пьесе всей конец!

  

   Вот теперь похлопаем! - прибавил крестный. - И вызовем их всех, вместе с мебелью: она ведь из красного дерева!

   - А что, наша комедия так же хороша, как та, что идет в настоящем театре? - спросила Аня.

   - Она еще лучше! - ответил крестный. - Она короче, даром доставлена нам прямо на дом и помогла скоротать время до чаю!

  

  

   Источник текста: Ганс Христиан Андерсен. Сказки и истории. В двух томах. Л: Худ. литература, 1969.